Когда вернулся Тревор с ведерком льда, Стелла почувствовала такое облегчение, что даже просияла, повернувшись к нему. Здравый смысл, доброта и душевное равновесие возобладали над страхом и отчаянием.
— Нужно быть построже со слугами, — сказал он. — Ради всего святого, пора бы тебе научиться держать их в узде, ты ведь уже прожила здесь достаточно долго.
Лицо Джанет заметно просветлело.
— Я не могу найти на них управу, — сказала она Стелле. — А надо бы. Я ведь уже прожила здесь достаточно долго.
Тревор опустил кубик льда в бокал и подал его Стелле.
— Что-то вы все молчите, — сказал он. — Гостью нужно развлекать.
— Тони строит новый дом, — сообщила Джанет, выпрямляясь в кресле. — Правда, Тони? Он живет у нас, пока дом еще не достроен. Он будет очень милый.
— Конечно, — сказал Тревор, — не такой большой, как наш. — Он подал жене стакан. Она взяла его и крепко сжала маленькой белой ручкой. Она заглянула в стакан, поднесла его к губам, посмотрела на мужа и поставила стакан перед собой на стол. Руки ее впились в колени.
— А как же иначе? — бросил Энтони.
Он завидует брату, подумалось Стелле. И она с готовностью ухватилась за эту мысль, увидев в ней свежую пищу для ненависти. Неудивительно, что он не любил Дэвида, неудивительно, что он не хотел, чтобы Дэвида любили другие.
Тревор от души рассмеялся. Повернувшись к Стелле, он указал на брата.
— Тони страдает болезнью всех младших сыновей, — сказал он. — Он думает, что обделен судьбой. Он у нас защитник слабых. В каждом удачливом человеке он видит своего старшего брата, которому всегда достается кусок пожирнее. — В его голосе не было издевки, он говорил весело, добродушно, уверенный, что его слова никого не заденут; он потрепал брата по плечу.
Энтони тускло улыбнулся.
— Ты выставляешь меня в ложном свете, — возразил он. — Я не имею ничего против удачливых людей, я враждую с миром, который они прибрали к рукам.
Стелла забыла об удовольствии вывести его на чистую воду, гнев ее смягчился. Он говорит о Дэвиде, подумала она, и обо мне.
— Видишь ли, Тревор, — продолжал он с улыбкой, — мне очень хорошо известно, откуда берется удача. По большей части она появляется из маленьких капелек и частичек мозгов и сердец других людей.
Тревор хохотнул; глаза его искрились весельем, он мягко сказал:
— Ну, это относится не только к удачливым людям, не так ли? В конце концов, все мы питаемся мозгами и сердцами, только одни более несдержанны в еде, чем другие.
