Когда Стелла подошла к двери, все это исчезло, и ее глазам открылся вид на все побережье, до самого горизонта, где различались смутные очертания островов и полуостровов. Легкий ветерок, игравший в листве, осушил выступивший пот. Она преодолела лестницу и заглянула в открытую дверь. На голом полу плясали перистые тени ветвей. В конце коридора появился черно-белый пятнистый кот и, распушив хвост, направился к ней.
Сначала она открыла дверь справа, но комната была занята. На кровати и креслах было разбросано грязное белье. Кровать была не заправлена, а на столе стояли пепельницы с окурками, бутылка джина и два пустых стакана. Она толкнула дверь напротив. Комната пустовала. Она была маленькая и светлая, в ней стояла кровать, покрытая выцветшим голубым хлопчатобумажным пледом, один угол отгораживала занавеска с цветами. Комод, резной деревянный журнальный столик и плетеная тростниковая циновка. Здесь не было окон, но верхняя часть стены веранды откидывалась наподобие фрамуги и удерживалась длинным деревянным колышком. Над проемом была прибита грубая сетка.
Стелла, совершенно опустошенная и обессиленная, подошла к кровати. Из-под матраса выскочил громадный таракан и побежал через комнату. Она легла на кровать; казалось, от усталости она разваливается на части. В углу на потолке застыла маленькая серая ящерица. Стелла уснула, радуясь, что хотя бы эта тварь немного скрашивает ее беспросветное одиночество.
Стелла проснулась от звука шаркающих шагов и голосов на веранде. Она не осознавала, где находится, и какое-то время не могла понять, что творится. В комнате, где она лежала, пылало розовое зарево. Серая ящерица на потолке тоже порозовела, будто отблеск лучей. Три папуаса вносили на веранду ее багаж. Она поднялась, оправила платье и вышла им навстречу. Маленький смуглый человек со шляпной картонкой в руках что-то сказал ей на незнакомом языке.
В саду на деревьях полыхали факелы цветов, на теле папуаса, словно отблески костра, сияли красноватые блики. Небо угнетало яркостью красок. Стелле захотелось спрятаться в доме от пугающего ее сада. Она была так подавлена увиденным, что позабыла про свое одиночество.
Она указала на свою комнату, и трое парней внесли багаж, потом по одному спустились с лестницы на дорогу, шлепая по ступеням желтыми пятками. Их тела раскачивались из стороны в сторону, красноватые зайчики перепрыгивали с плеча на плечо. Слуга, заговоривший с ней, ушел последним, и, когда они дошли до окраины сада, он протянул тонкую, темную, словно змея, руку и сорвал цветок. Стелла смотрела им вслед, и в душе ее зашевелилась смутная тревога, но, чувствуя, что она несет с собой новый приступ душевной тоски, она повернулась к саду спиной и вошла в дом.
