Ситон резко остановился, щелкнув каблуками, словно собирался отдать честь, и подождал, пока Стелла их догонит. Они стояли перед домом — большим, приземистым зданием. На лужайке перед верандой на белом шесте развевался флаг. Ситон, первым поднявшись по лестнице, кликнул слугу.
Дом был обставлен с таким аскетизмом, что казался нежилым. Ни занавесок на окнах, ни подушечек на плетеных стульях, ни даже тростниковых циновок на полу. Вашингтон огляделся. Он презирал скучных людей, способных жить в таких условиях. На самодельной полке валялось полдюжины запылившихся книг с засиженными тараканами и затянутыми плесенью корешками. К стене была пришпилена подробная карта района. На низеньком деревянном столе в банке из-под повидла стояли три цветка гибискуса. По случаю приезда гостей.
— Садитесь, — сказал Ситон, указывая на стулья.
Стелла, казалось, не расслышала приглашения и подошла к окну. Все еще сжимая в руке ветку орхидеи, она стояла и смотрела на море. Вашингтону она сейчас казалась совсем юной и беспомощной, безропотно покорившейся своей судьбе, отдавшейся на волю несущего ее течения.
Ситон разливал джин. Наполнив бокал до половины, он плеснул туда воды и подал его Вашингтону. Тот брезгливо сделал глоток. Джин был теплый. Его взбесило, что человек, который мог жить на этом цветочном острове как король, пьет теплый джин. Он не желал приучать себя довольствоваться чем попало.
— Так или иначе, — продолжал Ситон, осушив бокал и вытирая усы, — вам не нужно столько людей, сколько в прошлый раз. Целый батальон.
— Нет, на этот раз нам хватит троих. Переводчика и двух носильщиков.
— Возьмите с собой полицейского, — предложил Ситон.
— В этом нет необходимости, у меня есть ружье.
— Вы не можете взять с собой ружье, — решительно возразил Ситон. — С вами пойдет полицейский.
— Это все равно что носильщик, — сопротивлялся Вашингтон. Ему не хотелось идти с полицейским. На хорошего полицейского можно положиться, а ему не нужны были надежные люди. — Если вы говорите, что нам будет трудно найти носильщиков…
— Вот именно, — подтвердил Ситон, закусив кончик уса.
Стелла повернулась к ним и заморгала, привыкая к тусклому свету.
— Здесь Хитоло, — сказала она.
— Что? — Вашингтон со стуком поставил стакан на стол и проговорил: — Ему не дали разрешения. Я сам занимался этим делом. Ему было отказано.
— Он здесь, — повторила Стелла. — Теперь уже ничего не поделаешь.
— Но как? — Он старался казаться невозмутимым и с прищуром смотрел на нее. — Почему он загорелся желанием идти с нами?
