Все внеземные поселения отличались большой комфортабельностью, чтобы хоть как-то компенсировалось отсутствие родной природы. Только «Габрово» отличался аскетичностью обстановки, неизвестно почему необходимой для неведомых ей экспериментов. Ее комнатка, где она на скорую руку разложила свои вещи и куда она, наверное, будет приходить только спать, походила скорее на тюремную камеру или монашескую келью прошлых веков. Будто в недрах этой космической скалы укрылись от мира отшельники, которых не было видно и которые общались между собой, вероятно, посредством персональных компьютеров. На протяжении всего пути к своему рабочему месту Циана встретила только одного высокого, очень хрупкой конструкции старичка с длинной вытянутой головой и тонкими как щупальцы пальцами — очевидно, представителя третьего поколения, родившегося за пределами Земли.
Остановив ее, он долго стоял перед нею, словно позабыл, что хотел сказать. Только оглядев ее несколько раз с головы до ног, он открыл рот.
— Это ты оператор с Земли? Значит, будем работать вместе, я руковожу третьей секцией. Меня зовут Литтлпен, профессор Литтлпен, завтра нам надо будет согласовать часы работы, — лицо его еще больше вытянулось от усилия вспомнить, что еще он должен был ей сообщить. Неизвестно, сколько бы оно еще вытягивалось, если бы он вовремя не вспомнил. Наконец лицо его озарилось радостной улыбкой: — А ты, как я вижу, ничего. Мои ребята встретят тебя хорошо, жаль, у меня самого нет на тебя времени.
— Действительно жаль! — ответила Циана, провоцируя его. — Но почему? Разве вы не жуете часы?
— Я на диете. Нельзя же безнаказанно поглощать время, я так считаю и докажу это им там! — и он погрозил пальцем в направлении, обратном коридору.
— Ну, когда вы не будете на диете, мы снова поговорим, — улыбнулась она вслед профессору, бросившемуся догонять потерянное время.
Очевидно, здесь встречались и мужчины, которым не нужно было отказывать, но все же Циана поспешила запереться в кабинке компьютера, чтобы нажать соответствующую кнопку, тогда снаружи загорится надпись: «Прошу не беспокоить!»
Паук вышагивал большими шагами по своей сети, точно давал аудиенцию. Надеясь на его дружелюбие, она все же заискивающе сказала:
— Мы ведь не будем мешать друг другу, не так ли, приятель? А если ты будешь добр ко мне, я расскажу тебе о твоих земных собратьях.
Тут она вспомнила, что, пожалуй, не особенно замечала его собратьев на Земле, усмехнулась — чего только не сделаешь со страху! — и боязливо оглядела кабину. Ей показалось, что здесь давно не пахло человеческим духом, что она в полной зависимости от этого жуткого насекомого, которое по-хозяйски раскачивалось в своей голубой колыбели.
