— Это у вас почем? — спросила Дорис, ткнув пальцем в одно из блюд, нарисованных на обложке.
— Кажется, шесть девяносто пять.
— Могу я к этому взять французских тостов вместо блинов?
— Конечно. Это будет стоить еще полтора доллара.
— Полтора доллара? Святый Боже, я же не собираюсь покупать весь ресторан, прошу ломтик хлеба, панированный в яйце.
— Принесите ей французский тост, — вмешалась Руби с извиняющейся улыбкой. — А мне — сандвич с горячим ростбифом и картофельным пюре.
— Какое пюре, Руби? Возьми салатика, — ужаснулась Дорис.
— Я не хочу салата, — отрезала Руби с детской обидой и повернулась к официантке: — Пожалуй, это все.
— Что будете пить?
— Принесите нам воды.
— Хорошо, ваш заказ скоро будет, сказала официантка, отходя.
— Руби, жаркое в твоей диете не значится.
— Я не на диете, мама, — ответила Руби.
— Как? А мне казалось, что да.
— Ну а мне — нет, и я не хочу слушать твои нападки из-за моего лишнего веса.
— Что-нибудь случилось, дорогая? Уж не принимаешь ли ты наркотики?
— Нет. Мне нужно найти квартирантку и сдать комнату. Вчера я встретилась с парой кандидаток, но это оказался просто парад уродов.
— Вот видишь! Я всегда предлагала тебе придерживаться диеты.
— Что? — со смехом переспросила Руби. Реплика матери была оскорбительной, но Дорис ухитрялась использовать любую информацию, надеясь заставить дочь похудеть.
— Тогда у тебя было бы больше шансов сохранить брак, да и карьера пошла бы в гору, не пришлось бы брать нахлебников.
— К твоему сведению, я уже была толстой, когда Уоррен на мне женился. Кстати, женщина, с которой он встречается сейчас, еще толще меня, — добавила Руби, хотя понятия не имела, как выглядит нынешняя подружка Уоррена.
— Не расстраивайся, дорогая, — произнесла Дорис мягким голосом, каким имела обыкновение говорить обо всем, от прогноза погоды до смерти мужа. — Я желаю тебе только добра и мечтаю видеть тебя счастливой.
— Я счастлива, — солгала Руби. — И буду еще счастливее, когда мать бросит изводить меня по поводу лишних килограммов.
Сколько Руби себя помнила, Дорис носилась с идеей заставить ее придерживаться диеты. Маленькой Руби предлагалось все — от вылазок в Буш гарденс[19] до лишнего хода в настольных играх «Паркер бразерс», только бы она похудела. Иногда взятки срабатывали: Руби сбрасывала десять фунтов и получала новую игрушку или мини-телевизор, но через несколько недель вновь набирала вес.
Будь воля Дорис, в доме не было бы ни крошки печенья, ни одной конфеты и прочей калорийной дряни, но Джек не собирался отказываться от любимых картофельных чипсов или замороженной пиццы. Принося из магазина батончики «Твинкис» или мороженое, Дорис обязательно напоминала, что это еда для папы. Заставая Руби за поеданием лакомств, Дорис выговаривала дочери и убирала сласти подальше. «Разве ты не хочешь вырасти красивой, детка? Этого не произойдет, если ты будешь объедаться «читос», запомни!»
