оШИБКА В РАССЧЕТАХ
Эту историю мне рассказал наш командир отделения, клялся, что это случилось с ним самим. И я склонен ему верить, потому как
он был именно таким человеком, каковым и изобразил себя в своем
рассказе. Поведал он мне ее, когда наш космический корабль попал
в переделку на планете Тля, что близ звезды Аьфа Центавра, чтобы
хоть как-то улучшить мое настроение. Ибо, наблюдая безвременную
смерть многих своих товарищей и сознавая, что сам я не в силах ничего изменить, я впал от отчаяния в такое уныние, которое уже откровенно начинало перерастать в депрессию. И если бы не удачный ход
моего командира, я, возможно, так бы никогда и не выбрался оттуда, полностью утратив веру в свои силы.
Вот в чем суть истории моего сержанта.
В юности мой командир служил по торговой части, правда, тоже в Межзвездном флоте. он был Суперкарго на корабле «Топаз». Да, том самом, который без вести пропал близ хвоста Малой Медве125
Сергей Редькин. Шустрые ребята
дицы. оказывается, черные Вольски взяли его в плен всего в какихнибудь трех сотнях миллиардов миль от конечной точки маршрута, неожиданно напав целым скопом! осознав, что сопротивление бесполезно, командир счел за лучшее сдаться на милость победителей. К тому же он был наслышан об их довольно миролюбивом характере. Затея его оправдалась. Нас не только не убили, а всего лишь заключили, да и то, на вполне приемлемый срок, около пяти лет по земным
меркам в тюрьму умеренного режима на одном из спутников их главной планеты. Тюрьма, я тебе доложу, почитай, что у нас на земле
иной санаторий. Кормят на убой, работа не тяжелая, да еще и спортом позволяют заниматься. Познакомился я там с одним сирианцем, тоже спортсменом, бегуном на стайерские дистанции, сам-то я больше
триатлоном занимался, но бегать тоже неплохо умел. Скорешились
мы с ним, а потом и вовсе стали. как Шерочка с Машерочкой. Даже
поселить попросили в одну камеру и, странное дело, администрация
пошла нам навстречу. Видать, и у них тоже умели ценить узы дружбы. Говорит мне однажды мой приятель, месяца эдак через три к тому времени уже как второй год стукнул с момента моего заключения в этот
тюремный рай:
— Послушай, браток, есть тут у меня одна задумка. Если все выгорит, точно не пожалеешь!
— о чем речь? — говорю.
— о чем же еще, как не о побеге?! — заявляет приятель авторитетно.
— Хотя и опасное это дело, но выслушать все же готов, — говорю я. А сам думаю, коли что не так, всегда на попятный пойти успею.
