к тому самому баобабу, да и запели какую-то и вовсе жуткую песню. А он, бедный, со страху, видно, и не жив уже! Нет, надо спасать
беднягу, не то поздно будет! Но как! Да долго думать не пришлось, как только они к нему с ножами подступили, я сразу, как выскочу
из укрытия, да как закричу:
— Живо оружие на землю и руки вверх, мать вашу!
А сам всего лишь зажигалку на них наставил. Хорошо, что она
у меня в форме пистолета. Не то быть бы большой беде! Как увидели
те это, хоть и дикие, а все же поняли, что я не шучу. И не странно ли, вроде как сразу угомонились. А потом ихний старший, на вполне понятном русском и говорит мне:
— Браток, больше так не делай, а не то, уши отрежем. Чего
надо-то?
— отпустите, — говорю, — этого бедного человека!
— Это он-то бедный? — обижается вождь. — Да ведь это он сам
нас и нанял, экзотики, видишь ли, захотелось! Чего только с жиру
не придумают!
Вглядываюсь, а это сам директор сада! Ну, думаю, влип, вот и помогай после этого людям! Да не, обошлось! Не обиделся, даже деньжат подбросил. И вообще, обещал к себе устроить. Вот теперь и думаю, соглашаться или нет. Вдруг не справлюсь!
24 июня 2004 г.
32
I. Чертова дюжина
НЕПРИДУМАННАЯ ИСТоРИЯ
Пришел я как-то к врачу. Живот прихватило. Как дошел, сам
не знаю. Врач и спрашивает, девица видная такая:
— Что у вас больной?
— Живот, — говорю, — болит.
— Зря вы пришли, — объясняет та. — Сидели бы лучше дома. Всякое ведь могло по дороге случиться. А так участковый пришел бы, да и вылечил прямо на дому.
И улыбается при этом мило так, словно мы с ней и прежде были
знакомы. Как увидел я это, живот почему-то сразу прошел. Вот она, стало быть, какова колдовская сила женской улыбки! Если бы кто
раньше о таком рассказал, точно бы не поверил. обрадовался я необычайно тому, что у меня живот болеть перестал. И решил, как и положено, в случае, когда больному все-таки полегчает от заботы врача, за это отблагодарить. Ну, и говорю ей
— Сколько с меня?
А она, засмущавшись, скромненько так, прямо душа на нее не нарадуется, раскраснелась вся, ну и говорит мне тихим, почти заискивающим голосом:
— Если жалко, то и не надо! Я ведь не только ради денег работаю.
— Какое там жалко! — говорю. — Я бы вас и в ресторан сводить
не прочь, лишь бы доставить вам этим удовольствие! Но ведь вы с таким, как я не пойдете?!
— Почему нет?! — Еще тише шепчет она и смотрит на меня так
по-доброму. Ну, чистый ангел, без крыльев только. — Мы можем
