— Ничего… — бормотал Илюк, сердито оглядывая раскалённую пустыню. — Нурек усмирил Вахш? Усмирил. И тебя усмирит! Перестанешь жечь путешественников! Будешь оазисом!
Какая мука шагать по горячей, растрескавшейся глине! Но от рассказов Острого Зуба о своём дяде становилось веселее. У Илюка даже дух порою захватывало: вот это дядя так дядя! Собери подвиги силачей всех времен, сложи все вместе, и то рядом с подвигами дяди они будут выглядеть как кротовая кучка рядом с Гималаями. И просто удивительно: до чего же он, этот несравненный дядя, любит своего племянника!
Иной раз суслик от восторга перед подвигами дяди свистел. И свист пронизывал И люка насквозь: от левого уха до правой задней пятки. А это было щекотно. Один раз Острый Зуб свистнул особенно пронзительно. Тогда Илюк остановился и показал ему свой след. Посередине его была ямочка — там вышел свист. Они договорились: впредь, когда Острому Зубу захочется свистнуть, он сначала вылезет из-под уха и лишь потом свистнет.
Так прошёл второй день. Наступил вечер. Потянуло прохладой. Острый Зуб, съёжившись, сидел на слоне и весело попискивал, вернее, старался весело попискивать. Эта пустыня всё больше не нравилась ему. Неужели заблудились? Суслик с горечью подумал, что приказы «шаг — налево, шаг — направо» больше годятся для танцев, чем для серьёзного путешествия. И он с нетерпением ждал, когда обязанности Путеводного можно будет передать Острому Лучу.
В эту ночь Острый Луч немного опоздал. Илюк остановился и позвал:
— Маленькая звезда, где ты?
Пронзив лучами длинное серебристое облако, вспыхнула маленькая звезда. Наши путешественники поняли, что днём сильно отклонились в сторону…
А на третий день всё было по-другому. Зелёными полями, густыми садами они шли по Оазису — Бывшей пустыне. Солнце палило, как и вчера, но тень садов не давала жечь землю, овевала прохладой. И всё это сделала вода Ну река! Тут уж всякий поверит в её волшебную силу. Только она и может вырастить чудо, которое излечит Младшего! Ноги несли Илюка с такой быстротой, будто в каждой из четырёх пяток сидел свист.
К реке они подошли поздно ночью. Сверкали звёзды. Рядом сиял новый город. Прохлада лавиной спускалась с гор. Высоко на скалах показались тени горных козлов. Застыли на миг — и растаяли в темноте.
Острый Зуб сидел, крепко вцепившись в спину друга. Оба молчали. Никогда не думал Илюк, что вода может так грохотать. Он встречал воду — она тихо журчала, встречал воду — она текла без единого звука, лилась, как ласковый поток света. Ещё Илюк был хорошо знаком с одним озером, поросшим жёлтыми лотосами. Озеро было большое, но и оно лишь тихо плескалось. Ганг иногда выходил из берегов, но даже тогда (а ведь какая большая река!) не грохотал так страшно, как этот бешеный Вахш.
