Я проверил мой второй узел. Множественные нити тянулись во все стороны, однако наиболее густой пучок сходился у одного узла. Он имел вид церкви, и над ним трепетала сложная диаграмма из прямых и волнистых линий — Церковь Фейнмена. Я перепрограммировал узел, добавив уточнение: И (Организация — Церковь Фейнмена). Большинство нитей исчезло, и я проследил одну до справочника: «Я есмь вы — одна из восьми священных заповедей Церкви Фейнмена». Значит, Косник был фейнменистом. Я не слишком разбирался в пестроте культов, возникших следом за появлением чтарри, но это было хоть что-то конкретное, и проигнорировать такую зацепку я не мог.
Я люблю старинные восточноевропейские кварталы Чикаго. Летняя жара слегка спала, и я решил поставить машину и немного прогуляться пешком. Передо мной тянулись два ряда совершенно одинаковых домов из кирпича, перед каждым — неширокий аккуратно подстриженный газон. Профильтрованный древесной листвой солнечный свет рисовал узоры пятен на тротуаре. На крыльцах там и сям сидели старички и старушки, глядя на движущийся мимо мир. Я читал фамилии на ящиках для писем: Велиус, Гимбутус, Даукантас. Скорее всего, литовский квартал. Штаб-квартира фейнменистов отличалась от других домов только неброской фигурой Фейнмена, выгравированной на двери.
Дверь отворилась, открыв моему взору Джорджа Лейбокаса, пожилого типа в белой рубашке и темных брюках, с плешью на макушке и с заметным животиком. Глава культа мне рисовался несколько иным. Лейбокас проводил меня в кабинет в глубине дома.
— Могу ли я предложить вам чего-нибудь выпить? — спросил он.
— Нет, благодарю, — ответил я. — В моем распоряжении мало времени.
Лейбокас уселся в бордовое кресло и указал мне на точно такое же. Я оглядел кабинет. Если не считать нескольких стилизованных изображений Фейнмена на обшитых панелями стенах, ничто не напоминало святилище.
— Так чем могу быть полезен? — спросил Лейбокас. — Из нашего телефонного разговора я не совсем понял…
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов об одном из членов вашей Церкви, мистере Леонарде Коснике.
— Боюсь, Лен стал апостатом.
— Чем-чем?
— Апостатом. Он покинул нашу Церковь около года назад.
— Лен Косник умер. И оставил записку: «Я есмь вы».
Лейбокас улыбнулся.
— Несомненно, он хотел вновь подтвердить свою приверженность нашей философии. Как жаль, что он скончался прежде, чем мне представилась возможность с ним поговорить. Но как это произошло?
— Автомобильная катастрофа. Он поехал на работу в день своей смерти, столкнулся с другой машиной и погиб. Мы взвешиваем возможность самоубийства.
