Золотые века [Рассказы] | страница 52

Сначала я не понял, что Мюррей использовал тактику учителя младших классов. Поскольку перекричать зал не представлялось возможным, доктор решил говорить вполголоса, совсем тихонько. Мне кажется, он, скорее всего, предвидел, что первую часть его речи не услышит никто. Из-за царившего гвалта голос Мюррея доносился только до сидевших в первых рядах. Но даже им, вероятно, стоило большого труда понять смысл произносимых слов, потому что они энергично зашикали, требуя, чтобы сидевшие сзади товарищи замолчали. Первое „Тс-с!“ повторилось многократно и волной пробежало по залу, и — о чудо! — минуту спустя революционеры всего мира обратились в слух. Все, от португальцев до кавказцев, от представителей Квебека до делегации Патагонии.

Я сидел чуть левее центра огромного зала и тоже почти ничего не расслышал из первой части доклада. О его важности я мог судить только по лицам двух старых революционеров, которые сидели возле самой сцены. Один из них представлял коммунистическое крыло, другой был анархистом, прошедшим через тюрьмы и пытки. Лицо первого было белее мела, второй осенял себя крестным знамением. Что их могло так поразить? Быть может, Мюррей в начале своей речи сообщил какую-то исключительную новость, но сейчас голос вещал о последних шагах науки и о каких-то усовершенствованиях аппарата Грейама Бэлла. Однако, когда доктор убедился в том, что весь зал внимает ему, именно в этот момент он обобщил ту часть доклада, которую прочитал до того, как ему удалось совладать с аудиторией:

— И именно таким образом, дорогие товарищи, нам удалось впервые установить телефонную связь с планетой Марс…

Представим себе тайфун, который налетает на хребты Тибета и захлебывается. Все рты закрылись, а глаза широко открылись. Мюррей снял свои очечки точным движением руки. Сей ученый муж сверялся с конспектом, подыскивал точные слова, чтобы облечь в них мысли, но действовал так спокойно, словно его сообщение не имело чрезвычайной важности или словно оратор уже так свыкся с невероятной новостью, что она стала для него обыденной. Он машинально крутил очечки в руке, и они чертили причудливые круги на некотором расстоянии от его тела. Мы все следили как завороженные за полетом этой металлической бабочки. Абсолютно уверенным тоном Мюррей предположил:

— Хорошо. Мне кажется, дорогие товарищи, что вас в первую очередь интересует устройство марсианского общества, а не технические детали.

Тут он заколебался и произнес: