Трофим не сразу сообразил, чьи это такие исхудалые и запыленные коровы вошли в деревню, и замычали, и заревели на все голоса.
— Дом почуяли, — сказал какой-то мужик, почерневший от загара и заросший бородой. Он шел мимо Трофима, рубаха его была шибко потрепана, одежонка перекинута через плечо, а через другое плечо и через грудь был намотан у него длинный кнут.
«Пастух… — догадался Трофим. — Чей это?»
Но тут перед шалашом остановилась рыжая с белой головой корова и промычала нежно, негромко и каким-то очень знакомым голосом.
— Рыжонка! — вдруг закричал Трофим. — Ой, наша Рыжонка пришла! Наше стадо пришло!
И, не помня себя, Трофим помчался на луг, где бабы ворошили сено.
Он бежал по лугу и кричал:
— Дядя Ефим стадо пригнал! Коровы домой пришли! Наши коровы домой пришли!..
Побросав грабли, бабы сбежались к Трофиму. Все они были красные от загара, осунувшиеся от усталости, но оживленные, обрадованные, с заблестевшими глазами.
Нетерпеливые вопросы со всех сторон посыпались на Трофима:
— Сынок, а моя черная пришла?
— Все пришли или немного?
— А мою комолую не видел, пеструю, безрогую такую?
— А симменталки наши вернулись?
— А телочка там белоногая не бежала?
— А Буян пришел?
Трофим ничего не мог сказать. Он не разглядывал коров. Он и дядю Ефима-то не узнал — такой он стал черный да бородатый.
Молоденькая доярка Паня, Федина сестра, всплескивала руками и все повторяла:
— А я слышу — вроде коровы ревут! Ой, батюшки! Я слышу — вроде коровы! Да так сама себе не верю! Посмотреть бы, моих пригнал или нет!
А подруга ее, Шурка Донцова, дергала за рукав тетю Настасью:
— Пусти сбегать, а? Пусти сбегать!
Трофим оглядывался кругом, отыскивая мать.
— Она в лесу сено стогует, — сказала ему тетка Федосья. — Не бегай, это далеко, в Сече!
Но Трофим знал дорогу в Сечу. Да и как это он не побежит к матери и не скажет ей, что белоголовая Рыжонка домой пришла, что она остановилась возле шалаша и замычала — свое место почуяла, а что дядю Ефима он не узнал, думал: чей это мужик оборванный, обтрепанный да почернелый такой идет по деревне?
Трофим бежал по лесной тропочке, мимо скошенных и убранных полянок. Эти полянки были словно светлые зеленые горенки, окруженные молодым ельником, березками и высокими пушистыми цветами таволги, от которой пахнет медом.
Еще издали услышал Трофим голоса ребят. Что-то кричали, спорили. А потом вдруг засмеялись все сразу, да так дружно, что и Трофима смех пробрал. Он прибавил ходу и выскочил на широкую, затопленную солнцем поляну.
