— Она разговаривала со мной перед смертью. — Губы женщины были полными и розовыми и едва заметно подрагивали. — Меня зовут Мэдисон Тайлер. — Она переместила ребенка на руках и присела рядом с Джеком. — Друзья зовут меня Мэдди.
У него сильно пересохло в горле, он с трудом сглотнул:
— Вы сказали, она пришла в себя и… говорила с вами.
Далия вряд ли говорила о нем. После смерти родителей она стала невыносима. Даже терпеливой и готовой помочь жене Джека не удалось пробиться сквозь стену отчуждения. В ту последнюю ночь Далия кричала, что не желает иметь никаких дел с братом и его глупыми правилами на ранчо. Она присутствовала на похоронах Сью, но Джек был слишком расстроенным, чтобы разговаривать с сестрой. Несколько лет он получал от Далии поздравительные открытки на Рождество, но без обратного адреса.
Он сжал руками виски.
Боже правый, ему следовало забыть о гордости, разыскать сестру, защитить ее и привезти домой.
Ребенок пошевелился, и Джек обратил внимание на крошечные ресницы, касающиеся пухлых щек. Воплощение новизны и полноты жизни.
Прояснив мысли и откашлявшись, он поднялся:
— Мы можем поговорить по пути, мисс…
— Мэдди.
Достав бумажник, он вынул оттуда визитку:
— Если что-нибудь потребуется, позвоните мне по этому номеру.
Женщина тоже встала и пытливо посмотрела в его глаза:
— Мне нужно с вами поговорить, Джек. Сейчас.
Он мельком взглянула на ребенка.
— Я не знала… Ну, Далия не говорила о вас прежде. — Мэдди смотрела на Джека умоляющими глазами, будто желая объясниться.
Она выглядела достаточно милой и по понятной причине взволнованной, но что бы Далия ей о нем ни сказала, он не намерен оправдываться перед незнакомкой.
Впрочем, как и перед любым другим человеком.
Он отвел взгляд:
— Я действительно должен идти.
— Она сказала, что любила вас, — выпалила Мэдди, сделав шаг в его сторону. — Она простила вас.
Наклонившись, Джек положил визитку на стул, зажмурился и едва вынес биение сердца, стук которого эхом отзывался в его ушах. Ему хотелось, чтобы эта неделя закончилась, он вернулся бы домой, на свою землю.
Медленно выпрямившись, он решительно вздернул подбородок. Ребенок начал ерзать и попискивать. С одной стороны, Джека привлекал голос ребенка, с другой — ему хотелось заткнуть уши и сбежать. Детский плач станет последней каплей.
Выдыхая, он засунул бумажник в задний карман:
— Тут вы ничего не сможете сделать. Вам следует отвезти ребенка домой.
— Я пытаюсь. — Она пристально и намеренно смотрела в его глаза.
