лейтенантом Кригсмарине.
Глава 2
ИСТОРИЯ ОБЕРФЕНРИХА И ИОАХИМ ШЕПКЕ
Еврей — это тот, кого другие считают евреем.
Жан Поль Сартр
В тот вечер не просто лил дождь. Казалось, что именно сегодня наступил всемирный потоп… Жалкие «дворники» служебного «Вандерера» едва справлялись со своими нехитрыми обязанностями. С крыши гарнизонной гауптвахты лились настоящие потоки, ну почти как со шпигатов эсминца, который выполз на гребень волны, только что разбив носом очередной вал. Под этим ливнем, кутаясь в штормовые кожаные куртки, в конторское помещение гауптвахты нырнули две темные фигуры. «Вандерер» остался их ждать. «Мотор не глуши!» — распорядился один из них. Это был пункт, по которому во флоте не было единомыслия. Инструкция предписывала экономить горючее. Причем весьма жестко. Не было только определенности в том, что значит «экономить». Некоторые командиры велели глушить двигатель сразу же, даже когда стояли в очереди на КПП, другие, не без оснований, полагали, что на короткой остановке машина расходует бензина куда меньше, чем при постоянном «старт-стоп», и поступали точно наоборот. Ройтер принадлежал ко вторым.
Внутри было ну хотя бы сухо. А остальное… «губа» она «губа» и есть, хоть в Киле, хоть в Данхольме.
— Лейтенант Ройтер! — представился новоиспеченный командир U-Boot. — Я имею предписание получить на руки заключенного 246.
— А… жида… — протянул, зевнув, вихрастый рыжеватый оберлейтенант военной полиции. Перед ним на столе лежала слегка помятая вчерашняя газета. Он явно скучал. — А зачем он вам?
— Не понял… какого жида? Мне нужен оберфенрих Адольф Карлевитц.
— Ну вот… Я и говорю… Ранке!! — громко крикнул оберлейтенант в коридор. — 246-го на выход с вещами!!!
Унтерхорст и Ройтер недоуменно переглянулись. Что еще за новости? Еврей? В Кригсмарине? Лейтенант поднес бумаги к тусклой электрической лампочке. И Ройтер не без удовольствия увидел, как лицо его стало бледнеть и вытягиваться.
— Боже, кому это он так понадобился… — пробормотал оберлейтенант, рассматривая подпись. — Генерал СС! С ума сойти… — медленно проговорил он, машинально застегивая верхнюю пуговицу кителя.
— Ну да.
Рёстлер постарался. Хотя, наверное, для того чтобы освободить оберфенриха, было бы достаточно требования капитана порта.
Дверь лязгнула, и на пороге появился заключенный 246. «Это жид? — про себя подумал Ройтер. — Это шутка, наверное». В помещение канцелярии вошел молодой человек, лет 25 — несомненно, многовато для оберфенриха. Острые черты лица и допустимая в Кригсмарине эспаньолка выдавали некоторые характерные черты средиземноморского расового типа, но евреем его можно было бы назвать с большой натяжкой.
