— Да ей около восьмидесяти семи, она чудовищно близорука, и у нее старинная печатная машинка со стершимся шрифтом. Представляешь, как выглядит в ее исполнении слово «текст», если буква «т» у нее не пропечатывается, а вместо «е» она частенько по рассеянности вставляет «э».
Ее прищуренные зеленые глаза подозрительно на него уставились.
— Что за тонкая игра слов?
— Клянусь, я вовсе ничего не имел в виду, но рад, что ты все поняла правильно. Значит, ты не совсем безнадежна.
Она проигнорировала последнее его замечание и осмотрелась по сторонам:
— У тебя нет даже печатной машинки.
— Я куплю. Любую, какую только пожелаешь.
Мысль о том, чтобы заняться чем-то более продуктивным, показалась ей захватывающей и интересной, однако она все равно не могла принять его предложения. Расстроенно опустив плечи, Дженни покачала головой:
— Я не могу, Кейдж.
— Почему?
— Твои родители так во мне нуждаются.
— Вот здесь ты права, как никогда, — прямо в точку, лучше и не скажешь. Они в тебе нуждаются. Думаешь, ты оказываешь им хорошую услугу, все за них делая и не давая им и ногой ступить самостоятельно? Они еще далеко не старики, но если лишить их цели в жизни, то очень быстро состарятся. Им надо заново учиться жить и радоваться жизни, однако они этого никогда не сделают, если будут во всем на тебя полагаться.
— У меня никогда не было ребенка, и я не могу знать, что значит потерять его, однако вполне могу себе представить искушение отгородиться от жизни и похоронить себя заживо. Если ты продолжишь за ними ухаживать, они так и сделают.
С ним было сложно не согласиться. Дженни видела, как с каждым днем Хендрены, казалось, все больше и больше старели, словно съеживались. И пока она будет подле них в качестве удобной и безотказной опоры, они никогда не начнут жить своей жизнью и, в конце концов, полностью утратят вкус к ней.
— Сколько ты будешь платить мне?
Его лицо расплылось в широкой ухмылке.
— Вот, значит, как! Ах ты, маленькая корыстная мерзавка…
— Сколько? — требовательно повторила она, вовсе не обидевшись на грубость, хотя по идее должна была бы.
— Посмотрим, посмотрим, — задумчиво произнес он, потирая подбородок. — Как насчет двухсот пятидесяти долларов в неделю?
Дженни не имела ни малейшего понятия, мало это или много, однако с радостью согласилась бы в любом случае. Впрочем, она для вида поколебалась, желая показаться серьезной.
— Сколько у меня будет оплачиваемых праздничных дней?
— Довольно разговоров. Вы либо принимаете мои условия, либо я снимаю свое предложение, мисс Флетчер, — уморительно серьезно заметил он.
