— О, нет, — вздохнула Тиффани. — Гораций. Где ты, там жди беды.
Она обернулась, пристально изучила окрестности на предмет чего-либо необычного, и тихо прошептала себе под нос:
— Я знаю, что хотя бы один из вас где-то рядом. Сырные гонки не для вас, они для людей. Понятно?
Но было уже поздно. Мастер-распорядитель, облачённый в традиционную широкополую шляпу с кружевной ленточкой, свистнул в свисток, и сырная гонка, как он выразился, была инициирована — что звучало, разумеется, гораздо солиднее, чем просто «началась». Человек в шляпе никогда не пользовался коротким словом, если мог обойтись более длинным.
Тиффани смотрела на происходящее с ужасом. Участники гонки не столько бежали, сколько катились и скользили по склону вслед за своими сырами. Чёрный сыр вырвался вперёд, поднялся страшный крик, однако, не ограничившись этим, тот принялся время от времени подниматься обратно, чтобы сбить с пути истинного обычные невинные сыры. Крики усилились. Когда чёрный сыр снова взобрался почти на самый верх склона, Тиффани расслышала исходящее от него тихое ворчание.
Люди кричали на него, махали палками и пытались схватить, однако пиратский сыр опять рванул вперёд и достиг подножия холма, лишь немного опередив ужасную кучу-малу, в которую свалились все прочие сыры и несчастные сыровары. Затем он тихо покатился обратно и скромно пристроился на самом верху склона, всё ещё слегка дрожа от возбуждения.
У подножия холма завязалась потасовка (среди тех сыр-жокеев, кто ещё был в силах кого-нибудь стукнуть). Пока зрители с восторгом наблюдали за дракой, Тиффани воспользовалась удобным моментом, чтобы сцапать Горация и сунуть его в свою сумку. В конце концов, это же был её сыр. По крайней мере, она его сделала, хотя в рецепт, наверное, вкралась какая-то ошибка, потому что Гораций был единственным в мире сыром, способным сожрать мышь, а также (если вовремя не приколотить его к столу гвоздём) все остальные сыры в сыроварне. Не удивительно, что он в итоге сошёлся с Нак-Мак-Фиглами[8], которые приняли его в почётные члены своего клана. По характеру он получился на 100 % фигловым сыром.
Стараясь не привлекать лишнего внимания, Тиффани слегка приподняла сумку и тихо спросила:
— Что это за поведение? Как тебе не стыдно!
Сумка слегка дёрнулась, но Тиффани знала, что слово «стыд» Горацию неведомо, как, впрочем, и все другие слова. Она опустила сумку, отошла в сторонку от толпы и сказала:
— Я знаю, что ты здесь, Роб Всякограб.
