Вспоминая те кровавые, страшные бои за Калинин, хочу отметить исключительное мужество солдат и офицеров нашей дивизии. Дивизия буквально насмерть держалась за город. Противник занимал улицы и переулки только тогда, когда обороняться было уже некому — все защитники лежали мёртвыми на своих позициях. Сколько их, моих боевых товарищей, осталось на калининских улицах, в полях и лесах под Калинином?! Вплоть до нынешнего дня в лесах и пустошах Твери поисковики находят и перезахоранивают останки бойцов того страшного 41-го года. За двадцать лет поисковыми отрядами найдено и с почестями захоронено более сорока тысяч советских воинов. Мы стояли насмерть! И за каждый метр нашей земли фашисты платили дорогую цену. В конце октября 1941 года немецкое наступление на Москву на Калининском направлении выдохлось, и гитлеровцы были вынуждены перейти к обороне. Но до полного истощения "Тайфуна" было ещё далеко. Дивизия едва успела пополниться людьми, техникой и вооружением, как 15 ноября немцы развернули последнее наступление на Москву, претенциозно назвав его "генеральным". Снова начались тяжёлые бои. Немцы рвались к Москве, бросая в бой последние резервы. Но "генеральное наступление" закончилось полным крахом. Гитлеровцы выдохлись окончательно, и 5 декабря началось советское контрнаступление, в результате которого немецкая армия потерпела первое крупное стратегическое поражение. Группировка войск под Москвой была разгромлена, а вместе с ней был окончательно похоронен и план блицкрига "Барбаросса", и миф о непобедимости вермахта. Потери немцев и их союзников составили 615 тысяч солдат и офицеров, 1300 танков, 2500 орудий, 1600 самолётов.
Сегодня вокруг Московской битвы нагромождено огромное количество лжи. Либеральные историки тщатся девальвировать её значение. Обвиняют наше командование в том, что оно не жалело солдат и просто "завалило врага трупами". Как участник этой битвы я хочу сказать, что подобные высказывания — подлая и циничная ложь! В ходе Московской битвы мы смогли сначала остановить, а затем перемолоть и наголову разгромить самую боеспособную и мощную армию Европы — гитлеровский Вермахт. И, не будь московской битвы, — не было бы и разгрома гитлеровской Германии в мае 45-го…
Возможно, мы имеем дело с преступлением. Свидетели путаются в показаниях, корыстная подоплёка дела не может утаить свои ослиные уши а-ля царь Мидас за импозантными лысинами и гламурными причёсками министерских и околомузыкальных чиновников, а ущерб обществу в целом и отдельным гражданам (ломаются судьбы сотен людей) — огромен. Поэтому, сражаясь с бюрократами, поступлю тоже, как бюрократ, но — бюрократ-следователь. Тихий такой, незаметный серый человечек: я опрошу и выслушаю многих, соберу в папочку документы по делу. А судить подозреваемых — вам.
