Хотелось бы порекомендовать быдлу не гнушаться повторением пройденного, а откопать в архивах подлинный текст русской народной песни "Дубинушка" и внимательно его прочесть. Если быдлу после этого будут сниться страшные сны, то я останусь доволен.
Р.S. Эти строки я пишу, обращаясь к потомкам: не позволяйте быдлу учиться в университетах, особенно в заокеанских, ибо, выучившись, оно неизбежно начнет осуществлять идиотские реформы, ведущие в никуда. Помните: по данным психиатров, у гейского быдла дебилов в семь-восемь раз больше, чем у других народов России. А посему быдло должно находиться при базаре и торговать там бройлерными цыплятами, чебуреками, газетой "Московский комсомолец", цветами и матрешками. Там, при базаре, ему, быдлу, самое место.
Полностью — в газете «День литературы», 2011, №9
Владимир Бондаренко. Николай Иванович, недавно у тебя наконец-то вышла книга новых повестей. После, страшно сказать, перерыва в четверть века…
Николай Дорошенко. Если быть точным, то после перерыва в двадцать три года…
В.Г. Но за это время в литературу пришло уже не одно поколение самых ярких новых писателей, и наша литература, в общем-то, прожила свою по-настоящему большую жизнь. А ты, вроде бы, неплохо начинал, с первыми книгами вошёл "в обойму" своего поколения, о тебе писали критики в "Литературной учёбе" и "Юности", в "Молодой гвардии" и "Новом мире", в "Литературной газете" и "Литературной России"… Затем на пятнадцать лет ты как прозаик умолк. А когда стали появляться публикации твоих новых повестей, то, опять же, ты с ними оставался даже не в общем вагоне и не в плацкарте литературного эшелона, а на обочине. Нет ли ощущения, что литературный процесс уже не догнать, что уже в него не встроиться?
Н.Д. Если бы было желание догонять, то такое ощущение у меня появилось бы непременно. В то, что сегодня является "реальным", то есть для публики видимым литературным процессом, мне не хочется встраиваться. Представь, ты заглядываешь в цедеэльский буфет, а там народу много, но поговорить не с кем. Ну и пойдёшь домой. И другое дело — прийти, увидеть там Славика Артёмова с Мишей Поповым, сразу захочется провести остаток дня в их замечательной компании. Но ведь и их нет в "реальном" литературном процессе при всём том, что Михаил Попов, с моей точки зрения, один из самых ярких прозаиков. А Вячеслав Артёмов — это крупнейший поэт даже по меркам всего нашего небедного на поэтические имена последнего столетия.
