Была организация "Братья-мусульмане", которых сажали в тюрьмы, концлагеря, убивали без суда и следствия десятками, сотнями, тысячами. Но эта организация ещё сорок лет назад сказала: "при любой ситуации, в любых условиях, наша главная задача — помогать египетскому народу". В основу своей политики они поставили не получение мест в парламенте, не захват министерств, а активную социальную работу. За эти двадцать-тридцать лет в Египте были созданы десятки тысяч социальных организаций. "Братья-мусульмане" создавали поликлиники, помогали вдовам, сиротам, старикам, безработным. Путём создания этого социального организационного оружия народ самоорганизовывался, осознавал себя, происходила самоидентификация.
Позавчера выступал Мубарак. Он говорил так, как будто обращался к быдлу. "Вы уйдите с улиц, а я всё сам решу"… И вдруг на следующий день на улицы вышло восемнадцать миллионов человек, которые сказали: мы не быдло и уже никогда не будем быдлом. Тогда Мубарак сбежал.
Почему же в России нет подобной организации "Русские братья", которая могла бы развернуть такую же сеть? У нас огромное количество сирот, наркоманов, которыми государство не занимается, у нас миллионы стариков, которые брошены на произвол судьбы со своей нищенской пенсией.
Чтобы наступило то завтра, о котором мы мечтаем, нам нужна структура из десятков, сотен, может быть, тысяч подобных социальных организаций, которые, работая среди народа, готовили бы кадры для новой России. Вопрос создания такой организации — один из самых главных на сегодня.
ЭДУАРД ЛИМОНОВ:
Поздравляю с юбилеем, Александр Андреевич. Сколько мы знакомы? Лет девятнадцать точно. По-моему, я появился в редакции газеты "День" как раз в феврале 1992 года.
Тут звучали романсы на стихи Есенина, с которыми у меня двойственные ассоциации. В лагере к нам иногда приезжала филармония. После обеда в воскресенье мы сидели, наевшись каши, спать хотелось, но нас заставляли слушать. С тех пор фортепьяно и Есенин вызывают у меня некоторый диссонанс. Это так, чтобы немного сбросить лак с юбилейного торжества.
Продолжим соскребать лак. Сейчас Проханов сидит тут добрый, юбилейный, но этот человек заставил меня самого основать газету, чего я делать не хотел. После трагических дней октября 1993-го года я пришёл к Проханову. У меня уже тогда имелись разногласия с существующими оппозиционными изданиями, несколько статей были отклонены "Советской Россией", но и Проханов тоже не хотел публиковать. Я спросил его, что же мне делать? Он отвечает: ты либо смирись, либо сделай свою газету. Я был так зол на него, что ушёл и через полгода основал свою газету. Как ни странно, и деньги нашёл, и всё остальное. Правда, в 2002 году мою газету всё-таки запретили.
