Когда я начинал писать, я брал пример с наших,
И не создавал себе кумиров негритянской расы,
У нас другой менталитет, другая культура,
Я не знаю дату жизни-смерти Тупака Шакура.
Самопал
Другая отличительная черта новой контркультуры — ее география и остросоциальная составляющая. Обычно любое новое молодежное течение распространяется от Центра — эрго Москвы — к окраинам. Так происходит со всеми веяниями, но не с рэпом, который получил невероятную популярность в Сибири, на Урале и Юге России.
Ну, а социальность лирики рэп-исполнителей напрямую связана с географией. "Рэпперы, как акыны, читают о том, что видят", — поясняет Андрей Бледный.
А жители "городов, где нет метро", видят сегодня мало хорошего: профессиональную преступность и неосознанное насилие, алкоголь и наркотики.
Недаром рэп постепенно вытесняет "шансон". Еще памятуя о лихих 90-х, любой россиянин скажет, что музыка социального, точнее, не социального, а духовного дна — наш непревзойденный не имеющий аналогов российский шансон. И действительно, хриплые голоса, рычащие о тяжелой доле, жёсткой шконке и не дождавшейся бабе, до сих пор льются из динамиков "пацанских" тонированных "девяточек", звучат на рыночных лотках и даже со сцен на банковских корпоративах. Причем "блатная" музыка покорила умы миллионов еще задолго до того, как понятие "пацан" в России стало культовым. В 70-е, 80-е по квартиркам, на катушечных магнитофонах советская интеллигенция вовсю слушала песни о тюремной романтике в исполнении Розенбаума и иже с ним. Поддержка уркаганской культуры ведь была тоже своеобразным диссидентством. Естественно, интеллигенция и представить не могла, во что всё это выльется в 90-е… Хотя догадаться следовало бы. Но что уж поделаешь: отечественная интеллигенция, явление столь же уникальное и противоестественное, как и российский шансон.
Неужели мои дети не познают счастья?
Увидят только, как Россию разорвут на части
И стопчут чужеземцы русские святые земли?
Молва уже пошла, но кто гласу народа внемлет?
Разве такое будущее нам завещали предки?
Чтобы их подвиги на рубеже эпох померкли?
Чтобы сильные духом поддались чувству страха?..
Но в безумном отчаянье им не страшна плаха,
И пламенем в сердцах их станет огонёк свободы тусклый
После этих двух слов: "Я — Русский!"
Голос свободы
Использование акцента на национальную составляющую в белом русскоязычном рэпе таким образом происходит не в угоду погоне за дешевой популярностью или удовлетворением политических амбиций. Просто люди видят разгорающийся то тут, то там огонь межнациональных столкновений — о них и читают. Смотрят на то, как власть пытается превратить русских в серую безрасовую массу, в "Иванов, не помнящих родства" — и отвечают ей треками о том, как парни гордятся своими корнями, тем, что они русские, а не какие-то непонятные безродные и бесполые россияне.
