Я в те времена был ужасно воинственный. Помню, в армии, было мне 20 лет, утром, когда вставали, вместо того, чтобы бежать на зарядку, схватывались в споры. Я, и со мной заодно солдат по фамилии Чемерис, сын секретаря молдавского, который был расстрелян, ругали всё советское, а кругом были солдаты-коммунисты. И вот мы, как цепные псы, схватывались. Прибегал взводный и нас всех растаскивал. Мы вдвоём огрызались. Споры у нас были по поводу Сталина, Ленина, социализма. Прямая антисоветчина была. А это был шестидесятый год.
А потом как-то постепенно взрослел, извилинки реденькие стали цепляться. И образ вырисовывался не с позиции плоти своей и физиологических ощущений, а анализируя обстоятельства: что случилось со страной, что такое революция. Почему она произошла? Это народная необходимость или нет? Кто её совершал?
Когда всё это проанализировал, Сталин нарисовался мне пусть не спасителем, но гениальным человеком. С этим ощущением живу, несмотря на цифры, которыми нас давят: миллионы убитых, миллиарды арестованных, триллионы закопанных. Цифры возрастают, но нас это уже не может сбить. Почему?
Я учился в университете на втором курсе журналистики, и к нам приехал выступать бывший секретарь Ленинградского обкома партии. Он 20 лет провёл в лагерях. В войну он строил Норильск, арестованные там в мороз ходили в деревянных сандалиях.
Издали смотрю на него: думаю, как сохранился человек! Лет за 60 ему, если отсидел. Белые волосы, голубые глаза, сам мощный, здоровый — под два метра. Он закончил выступление и воскликнул с пафосом: "Знайте, товарищ Сталин ни в чём не виноват!" Надо же, думаю, столько отсидеть, исстрадался.
После выступления подхожу к нему, и что ты думаешь? Вместо этих голубых глаз какая-то слизь, две улитки, глаза наполнены кровью. Всё лицо покрыто мелкой сетью гипертонических трещинок, сосудов. Вместо волос, издали белых, жёлто-зелёная плесень, прилипшая к большому черепу. Я увидел, как жёстко его покарябала, измолотила, лагерная жизнь. И надо же: "Товарищ Сталин — гений! Знайте, он ни в чём не виноват!"
Конечно, я с усмешкой тогда это воспринял, но фраза залезла во мне глубоко.
Сталин — такая же трагическая личность, драматическая, как большинство из нас, ныне живущих. Мы же вместе со Сталиным переживали это время.
Мать у меня была дочерью лишенца и пережила самую тяжёлую жизнь: в 12 лет девочкой на сплав уже по северным рекам ходила.. Жизнь лишенцев — это же страшное дело: налогами обкладывали... Никогда не слышал, чтобы она ругала Сталина. Не потому, что боялась. Меня ругала, что я такой несоветский человек: "Твоя участь — кончишь жизнь в тюрьме. Кто тебя таким воспитал? Я тебя таким не воспитывала". Советский человек! Вот так вот… Я думал: "Почему же мать не ругает?" Мать рассказывала, что бабушка ругала Сталина. Она называла его "жид проклятый". Мы тогда не знали, что это за слово такое, кто такой жид, между прочим. Еврейского вопроса у нас на Севере не было.
