А я не нахожу струну. Я говорю: да, я за русский национализм и за русский социализм. Так можно сказать. Но с другой стороны, я говорю: русский человек тысячи лет жил при частной собственности, он не отвергал её, не убивал друг друга, себя, не переживал по поводу частной собственности.
Только 70 лет была общественная собственность. Я считаю, что можно найти какой-то ключ, камертон, чтобы воодушевить русский народ к жизни. Он способен заново всё начать, потому, что он начинал свой путь многажды в истории. Может, 10, 20, 100 раз начинал, потому он и такой живучий.
Только укажи путь — и русский народ начнёт этот путь исполнять. Но те, кто взяли власть обманом, они этот путь указать не хотят. Потому что укажи путь — и всё, все их старания превратятся в уголь.
У русских — темперамент, схватчивость, упорство, они в короткое время смогли бы исполнить по крайней мере экономические задачи, о которых так хлопочут. Нация себя может накормить, особенно на наших просторах. Пять, от силы восемь лет, — и нация себя уже будет кормить, если захочет власть. Но она антинародная.
Я считаю, есть какие-то щели, пустоты, куда можно вторгнуться русскому характеру и там обустроиться. Русский человек и в пещерке может жить, и в лесной избушке. Он терпелив и непритязателен.
Вторая беда. Он уцелеет даже в этом обществе сатанинском, если под себя будет устраивать. Но цивилизация, культ тела, культ плоти противопоказаны русскому человеку. Потому что русский человек родился и выпестовался в особых тяжелейших условиях, неповторимых для мира. Поэтому у него такая психология, одежда, норов, всё приспособлено, чтобы выжить в тяжелейших условиях.
Цивилизация окутала его благами: телевизор, тепло, газ, какие-то удовольствия. Они изнеживают человека. Человек городской портится на глазах.
Я со страхом думаю: случись несчастье, мы погибнем не от войны, не от атомной бомбы, а от того, что не сможем сами себя кормить и защитить. Уже нет того воина-крестьянина, который мог спать в окопе промёрзшем. Согнулся корчужкой — и заснул. Дали ему водки 100 грамм, пшенки, он поел. Ни один солдат мира не мог эти условия переносить.
Этой закалки, долготерпения в новом человеке уже нет. И чем дальше будет новая цивилизация, тем больше будет меняться характер русский, к сожалению. Способность переносить несчастья, тягости сердечные, жизненные — утрачивается. Это, может, самое большое зло новой цивилизации, которое нам приготовили.
