по самым выгодным ценам в России, мы ждём Вас.
Александр Нагорный, Александр Анисин ЦЕЙТНОТ
“Курск”... Останкинская телебашня... Что дальше? Когда недалеко от Москвы произойдет взрыв атомной установки, Путину нечего будет сказать ни родственникам погибших, ни стране. Ему придется всё взять на себя.
Эпоха социальных катастроф, названных “демократическими реформами”, впадает в эпоху катастроф техногенных, как Волга в Каспийское море. Остается разве что удивляться запасу прочности, полученному в наследство от советских ученых, инженеров, рабочих и крестьян. Но он, этот запас, источен и истончен “реформаторами” почти запредельно.
Один из последних оставшихся ресурсов — доверие общества к власти. Только опираясь на него, действуя решительно и жестко, можно снова нарастить спасительные для России связи в экономической, политической, духовной жизни. Но и этот ресурс тает с каждым днем.
Кремль и президент находятся сегодня в жесточайшем цейтноте при абсолютно проигрышной позиции. Но шансы на спасение есть, есть и классические комбинации, ведущие к победе. Нужно только не перепутать последовательности ходов и не останавливаться на половине пути...
Первый ход оказался, что называется, вынужденным, но, тем не менее, единственно верным. Президент с честью вышел из ситуации, связанной с катастрофой "Курска". "Я ВОССТАНОВЛЮ МОЩЬ АРМИИ И ФЛОТА... Я БУДУ С МОИМ НАРОДОМ..." — эти слова, переданные по телеканалу РТР 23 августа, прозвучали как торжественная клятва перед страной. Скептический аналитик скажет, что это далеко не так, и в определенной степени будет прав. К тому же, катастрофа "Курска" была тут же "дополнена" разрушительным пожаром Останкинской телевизионной башни. На него Путин реагиро- вал более сдержанно, назвав логичным проявлением нынешнего кризисного состояния страны. Столь несопоставимые внешне реакции на сходные события свидетельствуют о том, что к своим словам нынешний хозяин Кремля относится вполне серьезно и понимает: вслед за обещаниями должны следовать дела. Просто "забыть" о них, подобно тому, как Ельцин "забыл" лечь на рельсы, ему нельзя. Это значило бы поставить крест на своем политическом будущем и — более того — отказаться от собственной роли в исторических судьбах России.
ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕГО ДЕЛА
Мы вовсе не преувеличиваем, когда применяем к путинским словам определение "торжественная клятва". Подобные высказывания могли бы рассматриваться как заурядные, исходи они в момент национальной трагедии от главы любой другой страны с сильными традициями публичной политики — например, Франции или США. Впрочем, даже в Америке начала 80-х годов именно такие простые и торжественные обещания сделали Рейгана кумиром средних американцев, которые к тому моменту истосковались по "силе и порядку" после военно-политических поражений Картера (Иран, Афганистан, сдача позиций в Азии и Латинской Америке) и непрерывного хаоса в экономике.
