В Ливане израильтяне и американцы не только разгромить бандформирования не смогли, они даже не смогли толком разобраться, что происходит, кто с кем воюет. Из Сомали американцы в панике бежали, столкнувшись с несколькими десятками вооруженных кланов.
В Афганистане советские войска пытались договариваться с одними бандами против других, но это не приблизило наших генералов к решению проблемы, а лишь изменило соотношение сил внутри сопротивления.
И все же Чечня — с точки зрения перспектив военных — худший случай из всех до сих пор известных. Дело в том, что боевики разобщены, но признают на символическом уровне общее руководство и, как правило, друг в друга не стреляют. Несмотря на разобщенность, они в ключевые моменты способны консолидироваться и действовать скоординированно, а затем снова разбиваться на мелкие отряды, принимающие решения совершенно самостоятельно.
Масхадов ничего не контролирует — и это правда. Он эффективно управляет боевыми действиями и является общепризнанным лидером — и это тоже правда.
Правило четвертое: чем более активно армия ведет "антитеррористическую борьбу" (преследования, спецоперации, атаки против повстанческих баз), тем выше потери и тем ближе поражение регулярных войск.
Надо отметить, что операции повстанцев являются менее "затратными". Хорошо известен итог попыток американцев перерезать тропу Хо-Ши-Мина во время вьетнамской войны. На снабжение американских войск тратились сотни тысяч долларов, расстреливались огромные запасы боеприпасов, проедалось несметное количество продовольствия. Вьетнамские бойцы обходились несколькими рожками к автомату Калашникова и одной-двумя горстями риса в день.
"Операции преследования" и "акции возмездия" непременно сопровождаются жертвами среди мирного населения, а это означает новое озлобление против армии, новое пополнение рядов повстанцев. Порой партизаны осознанно проводят акции, провоцирующие карательные операции армии (это, кстати, практиковалось и советскими партизанами на Украине и в Белоруссии). Вся вина все равно ложится именно на армию. И это правильно. Ибо стрелять в мирных жителей — военное преступление, независимо от того, чем это вызвано. А вести активную антипартизанскую войну без постоянного совершения военных преступлений не удавалось никому.
Обычно военные пытаются подавить партизан, а политики — завоевать симпатии населения. Убивать людей и одновременно завоевывать их симпатии — довольно трудно, но так себя вели американцы во Вьетнаме, советские войска в Афганистане, так пыталась себя вести российская администрация в первую чеченскую войну. Во вторую чеченскую войну российские политики опробовали что-то более оригинальное. Война ведется в Чечне, а "борьба за симпатии народа" — в России. Нам рассказывают про восстановленные школы, пущенное электричество, а на практике ничего этого не делается, ибо все прекрасно понимают бессмысленность подобных попыток. Если деньги на восстановление Чечни и выделяются, они туда не доходят. Так можно более рационально перераспределять ресурсы. Но победу такими методами достичь всё равно невозможно.
