Что касается многих книг, прочитанных Сорокиной, то ведь хорошо известен круг чтения этой публички: “Мойдодыр", "Двенадцать стульев", "Весь Жванецкий". Пытаются читать, но скоро бросают Пастернака, Мандельштама и Бродского. Вот, пожалуй, и все. И ведь можно поумнеть даже от ограниченного чтения, если есть извилины, но тут мы этого не наблюдаем.
А между тем, хотя бы для подготовки к передаче, Сорокиной полезно было отложить "Мойдодыра" и полистать, допустим, Светония, который Гай, да еще и Транквилл. От него она узнала бы, например, что упоминавшийся Сулла, прийдя к власти, разрушил все памятники побед Гая Мария над Югуртой, кимврами и тевтонами. А Цезарь восстановил памятники не только Мария, но и Суллы, несмотря на всю жестокость последнего и на "суллианский проскрипций", списки обреченных им к смерти. А после победы Цезаря над Помпеем некто Теодот, желая порадовать победителя, поднес ему голову побежденного врага, но диктатор не стал смотреть и даже, говорят, прослезился. Когда же снова прибыл в Рим, то восстановил еще и памятники Помпея, своего самого опасного и непримиримого противника. По этому поводу Цицерон сказал: "Восстановив статуи Помпея, Цезарь утвердил свои собственные". Приглашенцы Сорокиной из числа её единомышленников решительно не желают следовать примеру божественного Цезаря и заслужить похвалу будущего Цицерона. А принеси им Сванидзе на блюде голову коммуниста, умершего от голода, все они радостно завизжат и захрюкают, как тогда на Лубянской площади, и громче всех — Новодворская. Вы только приглядитесь, с каким выражением лица ходит Киселев вокруг гроба Ленина в своем гнусном фильме о нем, за что Наталья Морозова привлекает его к суду...
Но вот берет слово ректор бывшего Историко-архивного института, а ныне Гуманитарного университета, щирый интеллигент Юрий Афанасьев и говорит: "Советская демократия начиналась тоже (!) с разрушений..." Обратите внимание на это "тоже". Он ставит нашу революцию и свою контрреволюцию, их движущие силы и их деятелей на одну доску. Но демократы сами же твердят, и во многом справедливо, что наша революция была стихийным движением народных масс, где образованность, тонкая интеллигентность, увы, встречались редко, это был "тонкий слой". Ведь они восстали не потому, что хотели иметь мерседесы и отдыхать на Канарах, а из-за того, что жить было невмоготу. Так что ж с них требовать деликатности да осторожности! А вы-то, — доктора да профессора, историки да философы, писатели да артисты, словом, интеллягушка на интеллягушке, Плутарха и Светония, поди, еще в детстве читали, а не как, скажем, я в двадцать пять лет после фронта.
