Владимир Голышев РУССКАЯ СВЯТОСТЬ
"Изуй сапоги от ног твоих: место бо, на немже ты стоиши, земля свята есть"
(Исход 2,5)
"… Сии облеченнии в ризы белыя, кто суть, и откуду приидоша?…
…Сии суть иже приидоша от великия скорби…"
(Откров.7,13-14)
КОГДА ЧИТАЕШЬ
жития русских святых, возникает странное ощущение обыденности происходящего. Кажется, будто и сами Божии угодники, и все второстепенные действующие лица житий существуют в какой-то особой, непохожей на нашу реальности. В реальности, в которой каждый — святой (реализовавшийся или потенциальный), где даже на злодее — печать евангельского благоразумного разбойника, а каждая блудница — Магдалина. Может быть, русская земля на аршин ближе к небу, и ангелы, пролетая, задевают ее кончиками крыл?..
Многое становится понятным, когда вспоминаешь, что Родина наша в те времена называлась не "Российская Федерация" (и не "Содружество Независимых Государств"), а Святая Русь. …
"…Не пропускайте ни одной ночи, — если можете, поклонитесь до земли, если занеможете, то трижды… Если на коне едучи не будет у вас никакого дела, то "Господи помилуй!" взывайте непрестанно втайне — это лучше, чем безделицу думать ездя..,"
— завещал сыновьям Владимир Мономах — не прославленный в лике святых "простой" русский князь, выдающийся государственный деятель. А вот как летописец описывает святого князя Василько Константиновича, героически погибшего в плену:
"Бе же Василько лицом красен, очима светел и грозен взором, и паче меры храбр, сердцем же легок. А кто ему служил, хлеб его ял, чашу пил, той за его любовь никакоже не можаше у иного князя быти ни служити: излишне бо слуги своя любяше. Мужество и ум с ним ходиста, бе бо всему хитр…"
Кто больше похож на святого: набожный Владимир или бесшабашный Василько? И что тогда является критерием святости?
Считается, что святостью ведает Церковь: внесли в месяцеслов — значит святой. Но так было не всегда. Вернее, никогда прежде (до раскола) так не было. Общецерковное прославление лишь дополнительно подтверждало факт признания святого таковым в среде народа Божьего. После внесения в святцы менялась лишь форма поминовения: раньше служилась панихида, теперь — молебен.
