"Мы не с Тобой, а с ним!" — так говорит пришедшему Христу девяностолетний инквизитор, чья сфера жизни имеет нечто более высокое "тайны чуда и авторитета". Именно это пролагает пространство "сатаны", который и дает через знание "бессмертие" касте жрецов, уничтожающих все существенное и божественное. В таком "сатанизме" Достоевский бросил вызов "безмерному потребительству Запада", олицетворением которого стала теперь в наступающем тысячелетии — Америка.
Еще более предметно отобразил эвентуальную возможность неограниченного прагматизма и потребительства Запада в своем видении русский ученый и писатель-фантаст И. Ефремов. В его работах общественное разделение будущего мира происходит на два социальных, непересекающихся слоя — категорию "джи", обладающую всем, и низшую категорию "ши", представляющую массу биологических рабов. Отрицание подобного философского начала и подобного общественного устройства, к которому неуклонно двигаются США, и является лейтмотивом цивилизационной роли России.
Сейчас, находясь перед разворачивающимся наступлением "Прекрасного отважного мира", создаваемого по канонам американской верхушки, именно Россия, пройдя десятилетие саморазрушения, должна интуитивно взять на себя функцию "воителя", собравшись с силами, осознав себя и свою божественную роль. Только общее сознание русским обществом цивилизационной угрозы, исходящей из либерально-индивидуалистической Америки, помешанной на безмерном потребительстве и погрязшей в отодвигании границы "дозволенного", будь то садомия, перверсия, соединение с животным началом, даст решительный импульс действиям русского общества и России в целом. И именно Россия отвергнет непомерное влечение к богатству и все разрушительное потребительство, отвергнув "бессмертие" как товар, вернется на путь собирания своих сил, нового технологического рывка, который будет сопряжен именно с критериями коллективистской морали, направленной на выживание и всемерное развитие человеческой, а не машинной цивилизации с естественным началом и естественным концом, в которое заложено и новое рождение и воскресение. В силу таких принципов, отвечающих основным религиозным и моральным заповедям, Россия своей мощью превратится в живой щит для слабых и угнетенных, станет импульсом и для колеблющихся и нерешительных, медлящих со своим ответом технотронному фашизму Америки. Отсюда и противостояние всех сил, которые стремятся сохранить свою национальную и культурную неповторимость, которые хотят идти по канонам религиозных и иных традиций, основывающихся на первооснове всего живого и человеческого. Отсюда и значение России и русского общества для судеб цивилизации.
