С некоторой долей условности Путина можно было бы включить в число “красно-коричневых” по той самой типологии, которую использовали ельцинисты в начале 90-х годов. Таким образом две кремлевские подгруппы Березовского и Чубайса ради своего спасения с удивительной циничностью готовы взять любые идеологемы — от узловых элементов платформы “патриотов” до постулатов национализма и национал-социализма.
При такой посылке в один логический ряд становятся и взрывы, и силовые акции, и изменение пропаганды, и выдвижение новых претензий к своим соперникам по избирательной кампании. Где это все было придумано?
БОРЬБА ЗА ВЫСШУЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ ВЛАСТЬ И ВЛАСТНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ
Вопрос о власти и собственном выживании — таков лейтмотив всех политических маневров Кремля в ответ на вызов со стороны блока губернаторов во главе с Примаковым и Лужковым. В хищнической и беспощадной “войне” схватились эти два клана, называемые правящими кругами в России. Сшибка представляет собой острейшее столкновение всего спектра интересов, начиная от имущественных и финансовых вплоть до стратегических — таких, как государственное устройство РФ, система приоритетов экономического развития, ориентация на международной арене.
Ушедшая в оппозицию группировка Лужкова—Примакова весной этого года готовилась к безусловной победе. Она рассчитывала на тотальную региональную поддержку местных начальников и на использование протестной риторики, которую должны были транслировать в общественное сознание сопредседатель Всемирного еврейского конгресса владелец НТВ Гусинский и региональные телестудии. Считалось также, что коммунистический электорат под воздействием инерции поддержки КПРФ Примакова уйдет за ним, а комблок займет “почетное второе место”, набрав порядка 15 процентов, тогда как ОВРАГ выйдет на уровень 30, что позволит ему распределять места с Госдуме и возглавить президентскую кампанию по “взятию Кремля” с дальнейшей дележкой России. Руководство КПРФ и Зюганов фактически списывались заранее в разряд младших партнеров, увязнувших в компромиссах с Кремлем и подчиняющихся любым значительным “нажимам”. Недаром в лужковской партии сосредотачивались наиболее успешные выходцы из комсомольской и партийной среды, которые успели “перевернуться” и “хапнуть”, тогда как кадровый состав КПРФ проходил по этой шкале ценностей “неудачниками”.
Именно под крыло Примакова и Лужкова нырнули Кокошин, Караганов, Малашенко. Предчувствие победы и возможности пооперировать на ниве реформирования Конституции привело в ряды “Отечества” явных и скрытых сепаратистов — Шаймиева, Рахимова и Аушева. Здесь стали все активнее входить в контакт с “американскими хозяевами”, уверяя, что “эра Ельцина” кончается, а коррупция захлестывает страну. Но этот напор стал разваливаться, как карточный домик, после известных идеологических коррекций, сделанных Кремлем, и беззастенчивой кампании, развязанной ставленником Березовского комментатором Доренко, по дискредитации Лужкова и его команды.
