Это не первый раз, что к Николаю Леонидовичу приходят с какими-нибудь делами и во время завтрака, и во время обеда, и во время ужина, и ночью, и утром, когда он еще спит. Жизнь председателя колхоза в этом отношении напоминает жизнь командира военного корабля.
* * *
Солнечный, но очень ветреный день. В деревне — в поле — еще ничего, а в Райгороде ветер гонит по улицам тучи песка. Только в сквере около кремля тихо, пахнет цветами. Заходили к Грачевым, нашим городским знакомым, разговоры у них о том, — „почем что“. Михаил Васильевич, родившийся в этом доме и проживший в нем все семьдесят с лишним лет своей жизни, — он только капитально отремонтировал дом в двадцать четвертом году, — рассказывал о прошлом Райгорода, которое все сводилось к тому, какие были куйцы да сколько стоило вот это зеркало, этот буфет, эти стулья, этот сервиз. Ложатся они с Дарьей Васильевной в девятом часу, газет не читают, радио не слушают, в кино не ходят — и так всю жизнь.
Кроме таких вот мирных, доживающих свой век обывателей есть и новые, хищные. Это — выходцы, точнее, беглецы из деревни, промышляющие всякими поделками: плотничают, кладут печи, копают силосные ямы… Они околачиваются на базе, где занимаются мелкой перекупкой. Они состоят где-то в сторожах, в вахтерах, швейцарах, — словом, на должностях, которые позволяют иметь много свободного времени. Они выращивают на продажу лук, помидоры и огурцы; жены их, матери и дети что ни вечер тянутся по дороге через Ужбол в окрестные овраги за малиной, утром они возвращаются с „добычей“, торопятся на рынок. После малины пойдут орехи, а там и грибы…
Уже темнело, когда мы возвращались в Ужбол.
Воздух здесь чист, ни пылинки в нем, и люди чище, понятнее; их хлопотливые заботы о хлебе насущном не кажутся такими низменными, как у райгородских обывателей; они — производители общественного продукта, как любит говорить Иван Федосеевич, председатель колхоза в Любогостицах, кстати сказать, ненавидящий обывателя лютой ненавистью.
* * *
Позади желтого, освещенного солнцем ржаного поля, под светлым, как бы излучающим сияние небом, стоит небольшая, вся из прямых линий, деревянная церковка — Иван Богослов, — построенная в 1687 году. От Ужбола до церкви километра два, не больше.
Каждый раз, когда я проходил или проезжал мимо этой церковки, мне хотелось осмотреть ее. Но все как-то не получалось — то времени не было, то не мог разыскать сторожиху, или, точнее, смотрительницу, на попечении которой находится этот древний памятник русского зодчества. И вот сегодня мы идем сюда с Сергеем Сергеевичем, архитектором, по проекту которого реставрируется здешний кремль.
