Следовало бы председателю райисполкома взять на себя заботу и об увеличении производства кормов — собрать знающих людей со всего района и поговорить о способах, какими можно улучшить здешние луга.
Фетисов, я думаю, знает, как бедны иные из этих лугов. Слышал он, надо полагать, и о том, что существуют на свете заливные луга с редкостными травостоями. Быть может, ему известно, что обильные травы эти урожаями своими обязаны илу, который ежегодно по весне оставляют на лугах полые воды. Но озеро Каово на сотни лет обеспечено запасами ила. Здешняя машинно-мелиоративная станция располагает землесосом, который почти бездействует, а мог бы, взяв на себя обязанности природы, заливать илом луговые угодья.
Где-то вот здесь вижу я настоящее служение государству.
* * *
Воздух насыщен мелкой водяной пылью. Она ложится на горячий асфальт, по которому ходят дорожные катки, и с шоссе, покамест я иду вдоль него, доносится шипение, похожее на то, какое бывает, когда хозяйка, послюнив палец, пробует, горяч ли утюг. И сами катки — жаркий тускловатый глянец их стальных валов — напоминают хорошо разогретый утюг, когда он вскинут ловкой, сильной рукой и зеркально поблескивает скользким своим подом. Может быть, поэтому мне начинает казаться, что сырость и слякоть — от большой, предпраздничной уборки. Тем более что и город, словно его распороли по шву, чтобы простирнуть, выутюжить и снова сшить, разрыт вдоль от начала и до конца. Вся мостовая на главной улице вскрыта, — машины пущены в объезд. В черном чреве земли работают мокрые люди, готовят основание под асфальт.
Пробираюсь по холмам, выросшим на месте тротуаров.
Иду мимо желтого здания, явно перестроенного из церкви, где помещается студенческая столовая, — рядом ведь находятся оба техникума. И вдруг вспоминаю забавную историю, связанную с этой церковью.
Я прочитал ее в воспоминаниях местного летописца, угожского крестьянина, и настолько хорошо запомнил, что приведу почти дословно.
Прихожанин этой церкви купец Титов, движимый заботой о благолепии храма, устроил здесь и велел вызолотить резной иконостас, для которого заказал прекрасные живописные образа. На это вознегодовал И позавидовал другой прихожанин, тоже богатый купец, Плешанов, который, чтобы скрыть живописные достоинства икон, подаренных Титовым, и тем самым как бы принизить значение подарка, сделал для них серебряные позлащенные ризы. Тут в свою очередь вознегодовал Титов и устроил еще два иконостаса, во всем подобные первому, но с серебряными позлащенными ризами. При этом он работой опередил Плешанова.
