Чужак набрал воздуху, потом выдохнул, потом снова набрал...
— Хочу с вами постоять за землю Русскую! — выпалил он.
На миг над площадью повисло молчание, затем, словно гром, загремел богатырский хохот. Ржали все, даже степенный Добрыня и высокомерный Дюк. Иудей покраснел, побледнел, сжал кулаки.
— Я сильный! Я смогу! — выкрикнул он.
— Уффф, насмешил, — сквозь слезы выдавил Добрыня. — А того ты не знаешь, что к нам на Заставу без напутствия князя Владимира никто не приходит? Покажи-ка грамотку княжую. Ты у него и не был небось.
— Был, — упрямо ответил чужак. — Ну, не у него в палатах, но когда он на торг приехал, я к нему в ноги бросился и говорил с ним.
— И дружина допустила? — поднял бровь Муромец.
Иудей замялся.
— Ну, не пускали, конечно, но я два копья сломал случайно, а потом, когда они стрелами хотели, за меня поп вступился, маленький такой, сухой весь, и просил князя выслушать.
— И что князь? — почему-то Илья сразу поверил дурному рассказу.
Иудей опустил голову и тихо сказал:
— Сказал Владимир, что нечего мне на Заставе делать. Не гожусь я. Мол, Илье Ивановичу такие не надобны.
— Значит, не надобны? — протянул Илья, переглянувшись с Добрыней и Алешей.
И так велика была любовь братьев к князю, что разом повернулись они на Киев и, дружно свернув кукиши, помахали ими в сторону земли Русской.
— Это мне решать, кто мне здесь надобен, а кто нет! — проревел Илья.
— Ну, ладно, — немного успокоившись, продолжил он. — Но смотри, богатырем не сразу становятся. Ты верхом-то хорошо? Вижу, что нет. Из лука тоже вряд ли стрелял. Да и мечом...
— Я лечить хорошо умею, — вскинулся пришелец.
— Не перебивай, — строго сказал Добрыня. — Будет тебе испытания год и один день. В этот год будешь ты не богатырь, а просто добрый молодец. Уроки исполнять станешь разные, а если время останется — будешь учиться оружием и конем владеть. Если не захочешь — в любой день скатертью дорога, держать не станем.
Иудей низко поклонился.
— Значит, слушайте все, — начал Илья. — Сей добрый молодец... Тебя как зовут?
— Самсон, — торопливо сказал парень.
— ...Самсон, отныне — отроком[27] у нас. Посему вся работа в лагере — на нем.
Богатыри одобрительно загудели.
— Утром и вечером станет он учиться верхом ездить, мечом рубить, из лука стрелять — тут все ему помощники. Вот. Парня не обижать, звать иудеем.
— Как-то непривычно все же, — пробормотал Дунай. — Чтобы иудей на русской заставе?
— Ну вот и посмотрим, как он будет, — поставил точку Илья.
