Дети были благовоспитанными и весьма послушными. Поиски по близлежащим селам, лесам, рекам, озерам ничего не дали.
— При каких же обстоятельствах они исчезли?
— Не вернулись домой после занятий. В день исчезновения их поведение ничем не отличалось от обычного.
— Выходит, молодые люди пропали сразу после занятий, — задумчиво произнес Александр Степанович. — Предполагаю, что их исчезновение породило массу слухов, вы не узнавали каких?
Пристав нервно заерзал на стуле и после непродолжительного раздумья произнес:
— Отчего же, узнавал-с. Если им верить, то пропали подростки не случайно и их уже нет на этом свете. Слухи эти полны всякой чертовщины.
— А все же? Бывает, в бессмыслице кроется зерно истины, надо лишь отделить его от плевел.
— Город будоражат слухи, что детей похитили для ритуальных жертвоприношений, — через силу выдавил из себя пристав.
— Упаси Господи! — Александр Степанович непроизвольно перекрестился. — Дело Бейлиса[4] еще свежо в памяти — избави нас Боже от подобной напасти! Три года город, губернию колотило от всего этого, а закончилось все ничем.
— Истинные виновники ушли от наказания, а Красовского отправили в отставку. — добавил пристав.
«Опять Красовский! Второй раз за сегодняшнее утро слышу его имя!» — Александр Степанович дернулся, но взял себя в руки и строго сказал:
— Подобные разговоры на местах категорически запрещайте и принимайте меры к тем, кто распространяет слухи! Тел нет — не о чем говорить!
— Еще идут разговоры, что из могилы восстал «черный пан» и стал собирать жатву крови, — тихо произнес пристав.
— А это еще что такое? — недовольно поинтересовался Александр Степанович.
Местная легенда о шляхтиче-помещике из этих мест, — начал пристав.
— Честь имею! — пристав тяжело поднялся со стула. «Не поверил мне заведующий сыском, что это дело очень серьезное. О нем еще заговорят, и в скором времени.
Одолеваемый еще более тревожными думами, чем по дороге в управу, пристав вышел из здания на улицу. Осеннее солнце умудрилось ослепить его, и пристав внезапным ураганом налетел на невысокую стройную гимназистку, так, что папка для рисования вырвалась из рук девушки. Листы с рисунками разлетелись по тротуару, и сконфуженный пристав бросился их собирать.
Курносая рыжеволосая подружка гимназистки прыснула от смеха, наблюдая за ним. Пристав, представив, как это комично выглядит со стороны, еще больше побагровел и, приложив руку к фуражке, произнес:
— Честь имею, барышни! — и проследовал дальше.
