Нет, лучше уж о таких не думать, а то работать расхочется. С плохим настроением какая работа? А тем паче сегодня. Никак нельзя ей сегодня иметь плохое настроение. Потому как праздник. День рождения. Двадцать семь лет стукнуло Маше Красильниковой, лучшему маляру жилищно-коммунального управления. И вы это, пожалуйста, имейте в виду.
— Марья! — встретил ее у дома бригадир Григорий Антонович, дядя Гриша. — Начинай седьмую на втором этаже. Как раз тебе на полную смену.
— Ладно! — отозвалась Маша.
«А ведь забыл… забыл, старый! — подумалось мимоходом. — А то бы непременно прибавил словечко: поздравляю, мол…»
Забрала Маша свое нехитрое снаряженье и поднялась на площадку второго этажа. Дверь ей открыла стриженая девчонка в черном спортивном костюме.
— Заходите! Заходите! — пригласила Машу и кинулась помогать ей. Однако по неумелости едва не расплескала побелку.
В прихожей Маша рассмотрела свою неловкую помощницу. То была никакая не девчонка, а женщина, да еще и постарше ее, Маши. Лицо, правда, худенькое, девчоночье. И фигурка. А глаза старые, в морщинках, и седые нити в стриженых черных волосах.
— Нам сказали: ремонт, приготовьтесь. — Женщина почему-то нервничала, мяла пальцы и смотрела не на Машу, в куда-то в сторону. — А я, право, не знаю… Вы уж извините… Кое-что я попыталась прибрать.
Маша заглянула в комнату и не удержалась от вздоха. Так и есть! Все как стояло, так и стоит, даже с места не стронуто. Громадный шкаф у стены, стол, заваленный журналами и газетами, диван, покрытый ковром. Перевела взгляд на хозяйку: да куда той такое свернуть, хилая гражданка. Ну что ж, Маша имеет полное право отказаться. Такой у них установлен порядок: жильцов заранее предупреждают, чтобы готовили фронт работ. Маляры сидят на сдельщине, и простоев у них быть не должно. За какие грехи им иметь простои и терпеть убытки? Да и государству урон по линии выполнения плана.
Летом, конечно, не то: летом людей выселяют, гуляй тогда на просторе — по всем стенам и потолкам — ни сучка тебе, ни задоринки…
— Газеты старые имеются? — спросила Маша.
— Да! Да-да! — женщина вытащила кипу пожелтевших газет.
А Маша, уперев руки в бока, внимательно рассматривала массивный, темной полировки, шкаф.
— Давайте-ка, заходите с того краю, а я здесь возьмусь… — Да на меня … на меня двигайте!
Шкаф не поддавался.
— Вы что, в нем каменья, что ли, держите? — не удержалась Маша.
— Нет, не камни, — затрясла головой женщина. — Книги. Я их выну сейчас. Подождите, немножко, пожалуйста! Я быстро…
