Сперва — ты меня, потом — я тебя,
Потом вместе мы поцелуемся…
Так троекратно мы и расцеловались на глазах самых достойных свидетелей — рядом стоявшего Маркса, поодаль сидевшего в кресле Островского, врубелевский принцессы Грёзы, взиравшей на нас со стены «Метрополя», самого Аполлона на фронтоне Большого театра, многотысячного народа и моей собственной родной жены. Вот тут-то и произошло чудо…
«ЗАВТРА». Чудо вашего исцеления?
В.Б. Да! При звуке третьего пламенного поцелуя швыдковская жаба, долго теснившая мне грудь, выскочила — и под гиканье демонстрантов поскакала прочь! А гранитный Карл Маркс — два пальца в рот, да как свистнет вослед ей. Жаба хотела спрятаться, допрыгала до Большого и по второй колонне справа ловко полезла вверх. Довольно скоро добралась до крыши, до Аполлоновой квадриги, и уселась под ногами коней, злобно поглядывая на ликующую народ. А бронзовые кони вдруг ожили и начали нетерпеливо перебирать ногами: цок! цок! цок!.. И жаба погибла под их копытами.
«ЗАВТРА». И вы излечились? Интересно…
В.Б. Не верите? Спросите у Маркса, сходите к Островскому… Да вот перед вами и я сам. Ведь мы с женой намеревались погулять по площади и поехать обратно на метро. Но теперь я сказал: «Никакого метро! Пойдём по улице Горького до площади Пушкина». — «Но ведь это и далеко для тебя и всё в гору», — пыталась урезонить меня жена. «Ничего! Никакой жабы больше нет». И мы пошли.
Какой это был путь! Что там триумфы Цезаря или Августа! Нам навстречу валили толпы молодёжи, направлявшейся на Красную площадь. То и дело от их стаек отделялись девушка или парень и подбегали к нам с цветами. Сколько добрых слов, светлых глаз, чистых улыбок… Их никто не организовывал, не призывал, всё это было порывом юных сердец, благоговеющих перед нашей Великой Победой. С большим букетом дошли мы до площади Пушкина. Хотя дарить дареное не принято, но я не мог не поделиться цветами с великим поэтом и сказал: «Всё в порядке, Александр Сергеевич! Никаких жаб, одни патриоты». Он ответил:
— Да здравствует солнце! Да скроется тьма! И мы спустились в метро.
На другой день утром — звонок. Открываю. На пороге молодая приятная женщина. Вроде не та, с которой целовался.
— Здравствуйте. Я Ирина Макарова. Вы обещали мне свою книгу «Эоловы арфы» и кое-что ещё.
Когда обещал? Не помню… Но нельзя же в такой день чинить допрос. Делать нечего, пошел и принёс четыре книги. А у неё праздничный ответ — бальзам «Старый Кашин». Невзирая на мой возраст! Но, может, теперь, после жабы это мне и полезно?
