Да жить без оппонентов скучно. Однако же как было мне не оказаться врагом таких, например строк Алека, написанных в 1993 году об умершем академике Сахарове и его здравствующей супруге:
Таких людей не видел свет ещё, —
Без них бедней наш общий дом был:
Он осудил своё же детище —
Свою же ядерную бомбу.
Но, совести народной донор,
Ложась навеки в твердь природную,
Оставил нам Елену Боннэр —
Вторую бомбу водородную!
Автор ликовал, а я уверен, что Сахарову следовало осудить не первую, а как раз вторую бомбу. Как же не оппоненты!..
Некоторые из названных стихотворцев, увы, умерли: Винокуров, Градов, Коган, Танич… Их я знал близко. А судьба большинства по причине нынешней разобщенности литературного мира и плохой информации неведома мне. Но не так давно позвонил Валентин Резник. У него вышла в «Литературке» большая подборка, и он, вспомнив обо мне, просил посмотреть. А позже ему стукнуло семьдесят, и опять в «ЛГ» новая большая подборка. Прекрасные стихи! Вот одно:
А я советский. Да, советский! —
Совок, как где-то говорят.
Открытый и добрососедский,
Крушащий всех врагов подряд.
Я бамовский, и я целинный,
Орущий, прущий напролом,
И пиджачок поры старинной
Висит на мне мешок мешком.
Мне из Кремля пишут
Пусть и подвержен переменам,
Которым я отчасти рад,
Но до сих пор считаю в ценах
Что были тридцать лет назад.
И так же в облаках витаю,
Как и в косыгинском раю,
И ту же классику читаю,
И гимны прежние пою.
После этого я подумал: а не попытаться ли разыскать хоть кого-нибудь ещё? В справочнике Союза писателей 1996 года нашел телефон только Болеславского. Я снова перелистал его книгу «День радости» и еще раз убедился, что не зря более четверти века тому назад похвалил её. Хотя бы за стихотворение «Геракл»:
Со львом и гидрой многоглавой
Сражался он, свергал царей!
И совершил свой подвиг главный —
Спас Прометея от цепей.
В беде не ник он головою
И не боялся никого.
И- взяли на Олимп героя,
И богом сделали его.
За пышные столы сажают,
И факелы над ним горят…
Но с той поры не совершает
Великих подвигов Геракл.
15 июля прошлого года я позвонил Болеславскому. Лев Ионович сразу — а ведь какая глыба времени проплыла! — всё вспомнил и опять благодарил за поддержку его книги, ведь это был его первенец, после, говорит, вышло уже много книг. Мы пожелали друг другу добра и успехов.
Из названных поэтов самый известный и талантливый, конечно, Евгений Винокуров. У него мать была еврейка, но он считал себя русским, хотя и женился на еврейке, и всё это ничуть не мешало нашей дружбе со студенческих лет до самой его смерти в 1993 году Когда был уже болен, попросил меня прислать только что напечатанную в «Советской России» статью о Евгении Евтушенко. Прочитал и сказал: «Мягко ты о нём. Надо бы жестче, гораздо жестче».
