— Да, мне тоже так кажется.
— Но, может быть, эта дверь ведет в его комнату, — добавила Эмма, оглядевшись.
Виктория подошла к двери, повернула ручку, и девушки увидели другую комнату, в которой, очевидно, ктото жил.
— А я думала, там туалетная комната, — сказала Виктория и захлопнула дверь.
Ну, теперь она, по крайней мере, знала, что не будет жить с мужем в одной комнате. Но это было еще не все. Она думала об этом, машинально перебирая кофты и юбки, которые приготовила на будние дни, и, наконец, решилась.
— Ты знаешь, что произойдет сегодня ночью, Эмма, — спросила девушка едва слышно, — что будет, когда мы останемся одни?
Эмма замерла, прикусив губу:
— Не очень точно. А разве тетя Маргарет ничего не рассказала тебе перед отъездом?
Нет, ничего, кроме того, что я должна исполнить свой долг. Все это прекрасно, знать бы только, в чем он заключается. Я чувствую себя, просто дурой.
Неужели тетушка Елена ничего тебе не сказала?
— Наверное, она собиралась сделать это перед самой свадьбой. Но то, что я слышала в школе…
— Знаю, знаю… Я ведь слышала то же самое. Но почемуто сомневаюсь, что это правда. Единственное, в чем я уверена, так это в том, что супруги должны спать в одной постели… И иметь детей… — При мысли о детях Викторию передернуло. Она совсем не хотела иметь детей от майора. Ей невыносимо даже остаться с ним в одной комнате.
Эмма смотрела на Викторию и думала о своем погибшем женихе. После обручения Джон целовал ее, и поцелуи были далеко не целомудренными. В эти моменты Эмма испытывала такое блаженство, что сопротивлялась совсем не так сильно, как следовало бы благовоспитанной девушке. Джон страстно прижимал ее к себе, касался руками ее грудей, а однажды, когда он крепко обнял ее, Эмма почувствовала прикосновение чегото твердого ниже пояса и догадалась, что это имело отношение к интимной супружеской жизни, к тому, о чем девчонки в школе шептались тайком.
Прошли уже годы с тех пор, как Джон погиб, боль утраты давно утихла, но желание становилось все сильнее. Своими прикосновениями он разбудил в ней женщину и оставил одну наедине с проснувшейся в ней страстностью. И все же Эмма была твердо уверена, что скорее проведет жизнь в одиночестве, чем выйдет замуж за такого человека, как МакЛейн.
Для Эммы Виктория была единственным близким человеком. Отношения с дядей и тетей отнюдь не были теплыми, а Селия была еще ребенком, милым и веселым, но не способным разделить тревоги и ответственность взрослых людей.
