Герцог затянулся и закашлялся, к немалому удовлетворению Куинна. Эти сигары были неимоверно крепки, и только идиоты отваживались затягиваться едким дымом.
— Вы в порядке, ваша светлость? — Он похлопал герцога по спине, старательно скрывая свою радость и искренне надеясь, что дым обжег Хелстону голосовые связки.
— Идите к Дьяволу, Элсмир! — выпалил герцог, прежде чем снова закашляться.
Куинн вздохнул и покачал головой, доставая из кармана еще одну сигару и разжигая ее. Потом начал посвистывать.
— Если вы надеетесь задержать меня здесь, Элсмир, вам лучше прекратить извергать из себя эти сатанинские звуки. Свистят только люди, повредившиеся рассудком.
— Пожалуй, я могу успокоить себя тем, что поднялся в ваших глазах выше оценки «варвар».
Если бы Куинну пришлось проглотить еще одну улыбку, он мог бы подавиться.
— Чего вы хотите, Элсмир? — прорычал вдруг Хелстон.
— Прошу прощения?
— Я сказал, — почти заорал герцог, — чего вы хотите? Каков ваш план. Каковы ваши проклятые дьявольские цели.
— Мне очень жаль, ваша светлость, я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.
— Джорджиана Уайлд. Джорджиана Фортескью. Как бы вы ни звали эту леди, которую я нянчил, пока вы не решили притащить сюда из Португалии свою ленивую дипломатическую задницу. Она не может остаться жить здесь под одной с вами крышей после того, как моя бабушка уберется обратно в Эмберли вместе с остальными воронами.
Герцог не имел ни малейшего понятия, как сильно изобличало его характер каждое следующее слово, противоречащее предыдущему. За, столом переговоров его бы ждала катастрофическая неудача.
— А какое вам до нее дело? — спросил Куинн равнодушно.
Герцог разъяренно зарычал:
— Вы осмеливаетесь предполагать…
— Нет. Я стараюсь воздерживаться от вынесения приговора, пока не узнаю полностью характер человека, — с удовлетворением произнес Куинн. — И поскольку герцогиня предана вам, и я смутно помню ее со времен детства, ее доброе мнение о вас вынуждает меня изменить мое первоначальное впечатление. — Он покачал головой: — Хотя, что она в вас находит, для меня загадка.
— И неудивительно, при вашей-то бездонной глупости! — прорычал Хелстон.
Теперь можно наконец обсудить то, ради чего он и вытащил сюда герцога.
— На самом деле я рад, что вы спросили о Джорджиане. Она и ее семья — главная причина, по которой я приехал сюда из города. Мне нужно разобраться с весьма деликатной ситуацией, и я рад был бы воспользоваться вашей помощью.
