— Уверена, что в Чикаго ты найдешь себе отличную работу, ты же мастер своего дела, можешь починить любую машину… — Они с Гаем уже обсудили «план дальнейших действий». Иви ненавидела повторять одно и то же, но сейчас она радовалась даже этой возможности разорвать повисшее молчание.
— Да, разумеется. А до тех пор я напишу дюжину своих самых грустных песен.
Иви улыбнулась. Да, что ни говори, а Гай — музыкант от бога. И то, что он пока что репетирует в гараже и из его группы только что ушел ударник, а нового на горизонте не видно, отчего все пребывают в унынии, нисколько не умаляет его талант. Наоборот, испытания и невзгоды таланту обычно идут на пользу, он крепнет и расцветает…
Вот сейчас Иви сядет в автобус — и у Гая появится еще одна печаль. Хорошо. Он наверняка и вправду сочинит лирический шедевр.
— Слушай, до отправления еще десять минут, но я лучше пойду в автобус, ладно? Мне совсем дурно от жары.
— Как знаешь… — Гай отпустил ее как-то растерянно.
Потом обнял еще раз — крепко. Поцеловал в губы — не очень пылко, не очень нежно, одним словом, грустно.
— Я буду скучать, — пообещала Иви.
— Лучше думай о том, как получше устроиться. И обязательно позвони, слышишь?
— Конечно, позвоню. Удачи, Гай!
— Счастливо.
Еще один поцелуй. Самый последний.
Иви бодро подхватила сумку — далеко не новую спортивную сумку с логотипом «Найк», которую отец подарил ей, еще когда она играла в сборной колледжа по теннису, — и она показалась ей набитой кирпичами. И другим строительным мусором. Кто бы мог подумать, что будет так тяжело?
Следующие девять минут показались Иви самыми трудными в ее жизни. Гай стоял внизу, отделенный от нее толстым чистым стеклом и слоем горячего воздуха, и старательно ее провожал. Улыбаться ему явно не хотелось, смотреть на нее, наверное, было больно, потому он со всем тщанием рассматривал носки своих кроссовок и курил сигареты одну за одной. Давно Иви не видела его за этим занятием… Видимо, ему теперь сигареты будут вместо поцелуев.
Хотя… если совсем уж честно, тот период, когда невозможно пройти мимо друг друга, не соприкоснувшись губами, у них давно миновал. Иви грустно улыбнулась. Славное было время. Влюбленность расцвечивает весь мир такими красками, которых не знает даже самый искусный художник.
Наконец дверь автобуса плавно закрылась со свистящим звуком… Иви приложила кончики пальцев к стеклу. Гай поднял руку. Все.
Прощай.
Нет, конечно, не навсегда, но откуда же тогда это тягостное чувство?
