— А в нижнем белье ты будешь чувствовать себя одетой?
— Да.
Он покачал головой.
— Нам предстоит, похоже, больше работы, чем я думал.
— Если ты думал, что я могу выйти из дома без нижнего белья…
Колин махнул рукой:
— Ладно, забудь. Вернемся к этому позже.
— Позже? — возмутилась она.
Он сказал твердо:
— Можешь надеть другие трусики, но про лифчик забудь. — Он подошел к ней сзади, расстегнул лифчик, моментально стянул бретельки и вытащил лифчик из-под платья, прежде чем она поняла, что происходит.
— Вот так, — прошептал он, и в голосе его прозвучало удовлетворение. — Этот вырез выглядит потрясающе, когда ему не мешает лифчик.
Она облокотилась на дверцу шкафа. Колени не держали ее.
— Умелый трюк для вечеринки. Вот почему ты так нравишься женщинам.
Он протянул к ней руку, но не дотронулся до нее, затем стал обводить рукой контуры груди, при этом не касаясь ее:
— Твоя грудь совершенна… высокая… упругая… как раз такая, как надо.
Пожар вспыхнул у нее внутри. Она задыхалась.
— Не мог бы ты убраться отсюда, черт побери?
Он уронил руку.
— Не забудь про цену, дорогая, сегодня только первый урок. Дело нелегкое, но, когда ты получишь Деса, оно будет того стоить.
Он замолчал, пристально смотря на нее.
— Не так ли?
— Уйди. И не зови меня «дорогая».
Он усмехнулся:
— Хорошо, как пожелаешь.
Как только Колин ушел, она прижалась лбом к двери гардеробной. Если это только первый урок, вряд ли она выдержит остальные. Настоящее крещение огнем!
Но, если она после всего этого выживет, все остальное будет медовым пирогом. Между прочим, Колин сказал «когда ты получишь Деса». «Когда», а не «если». Значит, он твердо намерен помочь ей заполучить Деса. И если это произойдет, все остальное уже не важно. Она согласна на любую цену.
Джилл глубоко вздохнула, натянула другие трусики и встала перед зеркалом. Непроизвольно провела рукой по платью, разглаживая ткань, потом критически оглядела себя. Колин прав. Платье действительно лучше смотрелось без лифчика, хотя было видно, что на ней его нет.
Она замерла. Колин знал форму и размер ее груди. Прошлой ночью головная боль и лекарства одурманили ее, хотя сознание она не теряла. Он раздел ее, но не ласкал. Если бы он делал это, она бы запомнила. Ее груди начали болеть при мысли о том, как его руки касаются их, ласкают, оценивают… Большие руки, длинные пальцы… Каково чувствовать их прикосновение? Она застонала, испугавшись своих ощущений.
— Все в порядке?
— О, просто прелесть.
— Прелесть? Хм…
