Чтобы офицерская семья выдержала все неминуемые трудности, нужны любовь, терпение и даже самопожертвование. Я заметил, что на службе состоялись только те офицеры, чьи жены хорошо это понимали. И принимали походную жизнь как должное.
С улыбкой вспоминаю тот день, когда Валя, сшив новое платье, решила пройтись в нем по деревенской улице. Это естественное желание молодой и красивой женщины, у которой появился лишний повод для выхода в свет. Тем более, что платье она сделала собственными руками и просто, даже как автор, имела право на то, чтобы ее работа была оценена по достоинству.
Платье на самом деле было замечательное. Только-только родился Виктор, и Валя, гордо толкая перед собой коляску с младшим сыном, пошла вдоль улицы, которая, насколько я помню, была в этом поселке не только центральной, но и единственной.
Через какое-то время, гляжу, возвращается назад и горько-горько плачет: «Толик, ну что же это такое?! Прошла всю улицу и ни одного — ни одного! — человека не встретила. Одни коровы…» И продолжает реветь, но сквозь слезы, чувствую, уже смеется.
Через много лет, когда, будучи министром внутренних дел Российской Федерации, мне приходилось участвовать вместе с женой в протокольных мероприятиях, я не переставал удивляться, как естественно, как хорошо и непринужденно держится Валя в присутствии высшего руководства страны и глав зарубежных государств.
После того как я представил Валю президенту России, Б.Н. Ельцин не удержался от комплимента: «Вот, А.С., где-то прячете свою очаровательную супругу… Ни разу даже не показывали…»
* * *
Прилетев в апреле 1995 года из Чечни в короткий солдатский отпуск, я сразу же увидел ее на бетонке подмосковного военного аэродрома «Чкаловский». Позади были несколько месяцев разлуки, быть может, самых тяжелых в нашей жизни. Догадывался, как переживала она за нас с Сергеем. За Сережу — потому что его офицерская судьба обязывала находиться в окопах, а не при штабе. За меня — потому что должность командующего Объединенной группировки федеральных войск в Чеченской Республике, которую в конце января 1995 года я принял от генерала Квашнина, в сложившейся обстановке была опасна вдвойне. Точно так же я находился в боевых порядках передовых батальонов и рот, но теперь на мне еще лежал груз ответственности за судьбы тысяч солдат и офицеров, принимавших участие в освобождении Чечни от незаконных вооруженных формирований.
Я обнял Валю и, оглядевшись по сторонам, с удивлением заметил, что нет моей служебной машины.
