Курсантский батальон Измайлова отличался дружбой, взаимовыручкой и хорошими оценками по всем предметам. Мы забирали все первые места по училищу на спортивных соревнованиях, на соревнованиях по строевой подготовке и даже в конкурсах художественной самодеятельности. Не могло идти речи о каких-то поблажках и слабостях.
Мне, например, пришлось пропустить первые зимние каникулы, чтобы исправить двойку по физической подготовке. На первых порах мне тяжело давался подъем переворотом на перекладине. Надо было сделать пять-семь раз. У меня хватало сил на один или два.
Двойка по физподготовке — это значит, что в военном училище делать нечего. Поэтому домой я не поехал, а все каникулы провел в спортзале. Начал бегать, записался в секцию штангистов. Уже к концу первого курса у меня не было никаких проблем. Позднее стал кандидатом в мастера спорта по стрельбе, имел спортивные разряды по борьбе, тяжелой атлетике и преодолению полосы препятствий.
Все остальные предметы давались мне довольно легко.
Как-то в последний год учебы ко мне подошел курсовой офицер и предупредил: «Куликов, если все выпускные экзамены ты сдашь на «отлично», у тебя выйдет диплом с отличием». Я удивился, потому что никаких подсчетов не вел и не был зубрилой. Оказалось, что наши офицеры куда более внимательно, чем мы сами, следили за нашими успехами. К словам курсового офицера я отнесся очень серьезно.
Диплом с отличием много значил для молодого офицера. Во-первых, мне предоставлялась возможность по своему желанию выбрать место будущей службы. Во-вторых, он давал известные льготы при поступлении в Военную академию имени М.В. Фрунзе — я бы поступал туда «по малому кругу». Две первые пятерки по профилирующим дисциплинам — тактике и боевой технике — освобождали меня от сдачи остальных экзаменов, в том числе по физике и математике, которые доставались мне несколько труднее. Я бы справился и с ними, но теперь у меня появлялась возможность сконцентрировать направление главного удара на те экзамены, которые считались профилирующими и решали исход моего будущего поступления в академию.
Конечно, можно было махнуть рукой на «красный» диплом. В принципе мне было все равно, куда меня распределят после училища. Я был готов служить хоть в песках, хоть в тундре — лишь бы служить офицером. Одно только это считал настоящим счастьем. Рассчитывать на учебу в Академии имени Фрунзе я мог только в перспективе, и то при условии, что смогу за это время стать командиром отдельного взвода. Когда это произойдет, я не знал. После училища мы становились командирами обычных взводов, и могли пройти годы, прежде чем случится первое повышение по службе.
