Сегодня эта инаковость стремительно изживается, европейское кино не просто американизируется, оно чисто по-американски дичает. Конечно, есть братья Дарден и их камерные творения, этот жемчуг без оправ и цепочек, есть великий Сабо, красочный Альмодовар и ещё многие. Но погоду в европейском кино делают не они, а конвейерная продукция с клеймом Люка Бессона, с её парадом технологий, зрелищностью и безумием монтажа.
Раньше европейцы хотя бы дичали по-своему. Такое кино, как "Ночной портье", "В.Р. Мистерия организма", "Аморальные истории", "Идиоты", отражало здешнюю элитарную кинодикость. Оно оправдывало фашизм, изображало человека похотливым животным, показывало сексуальное безумие прошлого, потешалось над христианством и коммунизмом, кричало о праве личности выпасть из рамок, но делало это в своей особой манере. И раньше в Европе не было собственной киноканализации. Она появилась недавно. "Евротрэш", похоже, великое кино и приканчивает.
Ну а русское кино сделалось чисто провинциальным. Выкупавшись в грязи в 90-е годы, оно радостно одичало и сегодня просто дуреет в своём слепом подражательстве. Великое советское кино не стало его фундаментом. Оно ушло в историю, вместе с советской цивилизацией, которая, конечно же, была Цивилизацией Книги, и сегодня даже неясно, можем ли мы считаться её наследниками. Наше кино однозначно указывает, что русским наследством стали продукты американской киноканализации.
Если взглянуть на премьеры последних лет, видно, что дикое кино наступает. Оно доминирует всюду, где нет железной руки и несильны религиозные догмы. Культура сама с ролью регулятора не справляется. По ней же лупят не только с киноэкрана. Её уже полвека с возрастающим упоением насилуют телевидение, глянец, таблоиды и бульварное чтиво. Культура в глухой обороне и постепенно перемещается в катакомбы. Пустеют музеи, выставки, концертные залы и книжные магазины. Всему этому современное человечество говорит: "До свидания!" И спешит в кинозал в надежде на зрелище.
Дикое кино давно добралось до высоких бюджетов и суперзвёзд. Сегодня с ним никто не воюет. Его даже порицать не положено. Концепция постмодернистского общества не предполагает войны и нравоучительства. Она предполагает мирное сосуществование и сонную толерантность. Все сидят рядом и улыбаются: люди и звери мира кино. Одни лица мелькают и в подлинной драме, и в безумной пародии. Одни руки ваяют и то, и другое.
Дикий кинематограф всё ласковее заглядывает в лица убийц и садистов, славит мошенников, населяет экран упырями, льёт на него вишнёвый сок с кетчупом, пародирует драму и воспитывает новые вкусы и философию. Он усерден. Он пыхтит и старается: с метафизической убеждённостью создаёт нового человека, "клипка", и новый мир, освобождённый от культурных оков, - Цивилизацию Фильма.
