В первую очередь это объясняется устоявшимся и глубоко, на мой взгляд, спорным тезисом "история не терпит сослагательного наклонения". Но разве не сослагательное наклонение постоянно используют те же историки, политики, журналисты? "Если бы не антигитлеровская коалиция, мир не имел никаких шансов на нормальное развитие под нацистской пятой", - можно услышать в Москве, Лондоне и Вашингтоне 8-9 мая. "Если бы не 1917 год - быть России величайшей мировой империей, главной победительницей в Первой мировой войне", - утверждают монархисты. "Скорее, нищей полуколонией более обеспеченных союзников по Антанте", - не соглашаются левые. Разные "если бы" можно услышать от апологетов Сталина и Троцкого, Жукова и Тухачевского, либералов и ностальгирующих по СССР.
Таким образом, альтернативную историю как общественный дискурс можно рассматривать в качестве своеобразной коллегии со своими обвинителями, адвокатами и судьями, не просто фиксирующими факты, но и отвечающими на вопросы: действительно ли X напал на Y в порядке самообороны? Что бы случилось, если бы Y напал первым? Какова в случившемся роль Z, и не лучше ли было X и Y объединить силы против него? И так далее и тому подобное. Задачи же альтернативной истории как литературного жанра не менее важны - она способна вполне зримо канализировать общественное напряжение в безопасное русло. В самом деле, уж лучше крушить супостатов в мире Всегалактической Россий[?]ской империи, чем гоняться за живыми люди с огнестрельным оружием, как норвежец Брейвик.
Станислав СМАГИН
