Стихи самого Георгия Яропольского отражают его богатейший словарный запас и умение не только говорить, но и думать на иных языках. «Холмы Forever» — название стихотворения, посвящённого любимым учительницам, по форме «размыслительного», по содержанию элегического. «Город Мальчик» — название другого стихотворения, городского, пейзажного, рисующего как пёстрый кавказско-европейский город:
Пусть малюет хоть кто не по-русски Pizza, Club, Vavilon ли, Vivat — на углах, как и раньше, старушки сядут семечками торговать, —
так и билингвальную природу поэзии Яро-польского. Примеры можно множить и множить:
Всё испещрившая цифирь
исчезнет без следа,
Но есть слова etoile, эсфирь,
star, stella и звезда.
«Взгляни на запад, мистер Х...»
Поэт идёт дальше и от двуязычия переходит уже к амбивалентности личности лирического героя-рассказчика — в горько-ироническом стихотворении (которое, разумеется, не следует понимать буквально, как исповедь): «Автопортрет у ларька стеклотары» с эпиграфом из «Гамлета».
To be or not — и вся альтернатива! И в слове not — альвеолярный звук! Стремленье сгинуть — чуждая причуда. Блуждая мрачной бездны на краю,
я знаю, что я жив ещё", покуда посуда есть, которую сдаю.
Стихотворение это — не столько о сдаваемой посуде, сколько о проникновении чужих мыслей и речей в собственную речь поэта; вероятно, это своеобразный крест всякого русского интеллигента, образованного настолько, что ему трудно отделить собственные мысли от общекультурного контекста. О чём Георгий Яропольский говорит в стихотворении с названием «Пустырь как цитата»:
Пусть впечатался след мой в суглинок —
он его не затронул ничуть.
Весь в репьях, выходил я к асфальту.
Было странно легко на душе.
Я его заучил, как цитату,
но откуда — не вспомнить уже.
Начитанному человеку жить, пожалуй, труднее, чем неучу, — то, что второму предстоит постигать, первый рад бы забыть... Ведь уже всё было в истории человечества.
Иной раз даже мерещится, что поэт отрицает какую-либо возможность сказать нечто новое:
..Почему же немотствует зал?
Просветленьем овация грянет!
Я — со всеми! Я что-то сказал?
Нет, послышалось вам... Это — Гамлет!
«Монолог осветителя» Или же, чтобы создать новое из существующего, надо прибегать к алхимии. Процессу «искусственного» творения посвящён венок сонетов «Реторта», который Марина Кудимова назвала безупречным по архитектонике, — и он действительно выстроен из изящных итальянских сонетов, только замысел его грустен:
