Российским зрителям же остаётся болеть за «Фауста» Александра Сокурова. В основе сценария Юрия Арабова – первая часть поэмы Гёте. Фильм снят на языке оригинала и призван завершить историческую тетралогию, которая изначально задумывалась как трилогия («Молох», «Телец» и «Солнце»). Во второй по значению программе фестиваля «Горизонты» вне конкурса состоится показ «Бирмингемского орнамента» режиссёра Андрея Сильвестрова и художника Юрия Лейдермана. Проект смонтирован из множества новелл, снятых несколько лет назад на гигантской выставке в Бирмингеме, а его геополитическая тематика наиболее точно отвечает концепции Мостры как междисциплинарной площадки. И наконец, в параллельной программе «Авторские дни» можно будет оценить совместную работу режиссёра Ангелины Никоновой и актрисы Ольги Дыховичной «Портрет в сумерках». О судьбе «Фауста» мы узнаем совсем скоро, но очевидно, что в таком сильном конкурсе не избежать ожесточённой «резни».
Тамара ДОНДУРЕЙ,
спецкор «ЛГ»
Статья опубликована :
№34 (6335) (2011-08-31)
5
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Ия Саввина: жизнь по гамбургскому счёту
Панорама
Ия Саввина: жизнь по гамбургскому счёту
ЭПИТАФИЯ
Открытие очередного сезона в Московском Художественном театре им. Чехова омрачено уходом из жизни первой актрисы этого коллектива Ии Сергеевны Саввиной. Казалось, совсем недавно отмечали её 75-летие…
Познакомились мы, когда я был студентом Школы-студии МХАТ. Курс вёл Олег Николаевич Ефремов, а педагогами работали Алла Покровская, Андрей Мягков, Ася Вознесенская. В конце второго курса коллеги из Архангельска пригласили нас на Соловки. Ия Сергеевна изъявила желание поехать с нами. Вот там я и прикоснулся к этому огромному миру – миру Ии Саввиной. Сохраняя абсолютную дистанцию (а к тому времени она была в зените славы), Саввина стала каким-то откровением, неведомым для многих из нас. Ведь не секрет: таких знатоков русской поэзии, как она, в актёрском мире единицы. Покоряло не само количество стихов, что знала наизусть, а та удивительная лёгкость, с какой она читала. Выходила и свободно читала минут пятнадцать запрещённого и неизвестного тогда Иосифа Бродского. Такое забыть невозможно. С той поездки наш курс, можно сказать, «поселился» у Ии Сергеевны. Её дом стал своего рода клубом, куда мы заходили чуть ли не каждый день. Её дом – особый дом. Удивительна атмосфера, которая поражает не стариной и богатством, а слитностью вещей и хозяйки. Это абсолютно её мир: картины Юры Богатырёва, с которым дружила, портреты современников, живущих и умерших. Нет ничего случайного. Всю нашу ватагу она кормила, а её способности принять и накормить мог позавидовать любой профессионал. Со временем Ия Сергеевна стала для меня больше чем другом, я делился с ней всеми своими проблемами, и она по-матерински часто помогала мне.
