– Наложить бы ещё какую подать на посады и слободы… Ну хошь бы на соль…
Князь Волконский, острый умом старец, ответствовал:
– На лапти ещё налогу нет…
– Истинно, истинно, – зашумели бояре, – мужики по двенадцати пар лаптей в год изнашивают, наложить по две деньги дани на пару лаптей – вот и побьём хана.
Легко стало боярам. Решили дело. Иные вытирали пот, иные вертели пальцами, отдувались. Иные от облегчения пускали злого духа в шубу…»
Вот так, по мнению Алексея Толстого, власть имущие решали нехватку денег на государственные нужды во времена начала царствования Петра Первого. И судя по всему, методы власти по изъятию денег у населения за прошедшие три с лишним века изменились мало.
Правда, герои изложенного отрывка могут оправдаться перед судом истории хотя бы в том, что новый налог был придуман для покрытия военных расходов государства. А вот какое-либо оправдание действиям нынешнего правительства и лет этак через триста вряд ли найдётся.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
События и мнения
На фоне Пушкина
ПОЛИТГРАМОТА
После гибели СССР русский язык, на котором он во многом держался, стал терять сферы влияния. Этот процесс был во многом закономерен и объясним. Однако Россия осталась. Как и миллионы тех, кто говорит и думает по-русски за её пределами. Поэтому «запросто живёшь» отдавать роль языка межнационального общения в исторически связанных с нашей страной регионах вездесущему английскому было бы по меньшей мере легкомысленно. Но процесс, как говорится, уже пошёл. Среди молодых людей в бывших советских республиках всё меньше тех, кто знает русский. Возможно ли остановить этот печальный процесс?
Вокруг данного вопроса и шла дискуссия в Центральном Доме журналиста на конференции «Единая гражданская идентичность и многонациональность в медиапространстве России: реалии и перспективы». Участниками конференции стали известные российские журналисты, учёные, политики. Мнения прозвучали разные.
Философ и культуролог Григорий Померанц, например, говорил о складывающемся глобальном мире со множественной идентичностью. Так, некоторые европейцы прекрасно и не по одному разу «акклиматизируются» в самых разных культурах, уходящих корнями в христианство. А, скажем, жители Барселоны проводят выходные в Париже, а не в Мадриде, чтобы подчеркнуть свою особость по отношению к остальной Испании. По мнению Померанца, необыкновенный взлёт русской культуры в ХIХ веке случился в том числе благодаря «двойной» национальной идентичности нашей элиты. Правда, не совсем ясно, что в данном случае понимать под двойной идентичностью. И Пушкин, в лицейские годы носивший прозвище Француз, и Тютчев, долгие годы живший в Европе, и даже «западник» Тургенев были прежде всего русскими людьми, а потом уже знатоками и ценителями европейской культуры. И как тут быть с такими выдающимися «простолюдинами», как, например, Алексей Кольцов?
