Многие ли из нас догадываются, что Барон Суббота может вовсе не жить на Гаити, а преспокойно учиться в РУДН? Избранные.
А многие ли отдают себе отчёт в том, что Барон Суббота не всесилен? Просветлённые.
Тот, кто знает первое, уже понял мир. Открывший для себя второе – преодолел его.
В общем-то, ровно об этом, если в двух словах, «История Кая и Герды» Сергея Баневича, написанная по мотивам «Снежной королевы». Не только, кстати, Андерсена, но и Шварца, хотя последний выступает, скорее, на декоративном уровне, нежели на смыслообразующем. От советского драматурга остаётся то, что делает серьёзную и грустную сказку датского поэта привлекательной для детей; либретто Татьяны Калининой в каждой своей букве относится бережно к глубинам первоисточника; постановочная группа усиливает лучшие черты как литературы, так и драматургии, лежащей в основе музыкального представления.
Вспомним «Снежную королеву».
Мальчик Кай, подкидыш, получает редкую способность видеть мир без прикрас. Но, не выдержав обжигающего сияния льда, предпочитает немощь человечества могуществу, но и одиночеству героя. Спасает его от снежного совершенства девочка.
Что тут важно? Да всё. И то, что Кай – подкидыш и его окружают женщины, поочерёдно играющие роль матери. И то, что женская природа изначальной, «ползающей», вселенной побеждает мужские порывы к полёту. И то, что мальчик чудом преодолевает гендерные противоречия мироздания, соединяя их в гармонии и совершенстве быта. Да, я не оговорился: именно быта.
Посмотрим, с чего начинается «История».
Художник спектакля Игорь Борисович Гриневич показывает нам ряд картин, плавно перетекающих друг в друга. Это Брейгель и Босх – духовидцы, а вовсе не беспочвенные фантазёры. Их мир – реальность не только мудрого Средневековья – изрядно поглупевшее Новое время не освобождается от мистического присутствия своим невежеством. Важно, что Гриневич разбивает зеркало именно этого мира, именно осколок Брейгеля–Босха попадает в глаз Каю. Кусочек истины.
Далее два вопроса: кто это сделал и как себя поведёт избранный?
Понятно, набезобразничали тролли. Но как решил их художник? О, они на сцене Новосибирской оперы – парное воплощение «безумного профессора». Чудаки, играющие в свои игры. Просветители? Ничуть – именно хихикающие сумасшедшие с непонятной логикой, персонажи не Евгения Шварца, но – скорее – Фридриха Дюрренматта.
