Пока еще общество Латвии однородно, людей с другим цветом кожи или разрезом глаз крайне редко можно встретить на улицах. На них всегда обращают внимание. Но если таких станет много, то качество жизни у коренных латышей очень резко изменится. Другие обычаи и законы, другой уклад жизни, другая религия и совершенно другой менталитет. Вот что их ожидает. Вряд ли приезжие захотят в спешном порядке ассимилироваться. Скорей всего они образуют здесь собственные колонии и уж конечно не станут, как русские терпеть изощренные чиновничьи издевательства типа языковых проверок и прочего произвола.
Столкнувшись с этническими бунтами, власть призадумается – а стоило ли с таким многолетним упорством выдавливать «собственных» инородцев из Латвии, но как всегда уже будет поздно. Многие «оккупанты» с надеждой смотрят на Запад, ведь там к ним нормальное отношение не то что на родине. Семья Ефим Палыча так же решилась поменять «среду обитания» и в полном составе отбыть на постоянное жительство за океан.
– Лед тронулся, – улыбнулся он и облокотился о стойку, собираясь основательно поговорить. Но не успел, потому что сзади уже топтался, изнывая от ожидания постоянно куда-то спешащий и раздражительный молочник.
– Как погода? – спросила Тамара на прощание. – Не улучшилась?
– Метет! Два раза забуксовал, пока к вам доехал. Спасибо, люди добрые помогли!
Улыбаясь, Ефим Палыч отошел, а его место занял всегда недовольный Имант. Сердито сопя, он заполнил и перебросил через стойку кассовый ордер. Тамара вновь ощутила нарастающий зуд на лице. Щеки просто пылали, в нос, казалось, вонзилось сразу сотня заточенных игл, мочки уха вообще потеряли чувствительность. К тому же во рту усилился металлический привкус, поташнивало все сильней и сильней…
– Как мне нехорошо, – неожиданно для себя вслух произнесла она, мечтая скорее попасть к Раи в мойку, где можно будет хотя бы временно снять раздражение холодной водой. На лбу выступили крупные капли пота…
Молочник, услышав ее слова, неожиданно замер, бросив считать полученные деньги. Потом наклонился, окинул кассиршу внимательным взглядом и очевидно остался доволен увиденным.
– А как МНЕ нехорошо, – проникновенно выдохнул он, обдав женщину перегаром. – Кефирчика свеженького попейте. Замечательно помогает. Плохого не посоветую.
Похоже, принял ее за товарища по «несчастью»!
Заметив возвращающуюся уборщицу, несущую на вытянутых руках поднос с грязной посудой, Тамара приглашающе помахала рукой. Та приблизилась.
