Силой заставят?
– Он решит, что я предал его.
– Что значит предал?
– Тебе не понять, – сказал Юдзи. – Если он выйдет из себя, будет еще хуже.
Мы замолчали. Юдзи прав, я ничего не понимаю. С чего это Ямагава-сан станет поднимать шум? Да вокруг полно вчерашних школьников, которые вполне способны работать курьерами и собирать долги. Однако после той ночи в караоке-баре я начала догадываться, что Ямагава-сан вполне способен сделать чью-нибудь жизнь невыносимой.
– Иногда мне хочется все бросить и залечь на дно. Давно уже надо было так сделать.
– И где ты собираешься залечь? – спросила я.
Мы дошли до дверей. Дешевые рекламные листки – пицца со скидкой, девушки по телефону – выскользнули из почтового ящика и шлепнулись на пол, покрытый плиткой лососевого цвета. Юдзи пожал плечами, слишком расстроенный, чтобы отвечать.
– Ты мог бы уехать из Японии вместе со мной, – сказала я, – давай отправимся путешествовать по свету.
Его молчание было красноречивее слов. Чтобы Юдзи не прочел в моих глазах боль, я заспешила вперед прямо по рекламным листкам, усеивавшим пол, и вставила в отверстие карточку. Дверь со скрипом отворилась, и механический голос пригласил нас войти. Я вошла, но Юдзи не двигался. Он стоял на месте, засунув руки в карманы, бездумно разглядывая парковку. Я попыталась улыбнуться.
– Ты не войдешь?
Он посмотрел на меня и сказал:
– Если я раздобуду денег, мы могли бы уехать на следующей неделе.
Юдзи отпихнул пустую чашку и потянулся к моим рукам. Я улыбнулась ему. Меня грызли сомнения и страхи. Прошлым вечером Юдзи впервые пожаловался мне на свою работу. Я привыкла считать, что работа много значит для него. Может, он рассказал мне все это только потому, что был расстроен?
– Тебе ведь будет не хватать друзей… А твоя мать? Все, кого ты знаешь, останутся в Японии.
Я понимала, что это самое трудное. Напомнить ему о том, что он оставляет в Японии. Сердце мое отчаянно билось. Как часто планы, задуманные в ночной тиши, к утру кажутся безумными.
– Все мои друзья работают на Ямагаву-сан, – ответил Юдзи. – А мать справится, не стоит о ней беспокоиться.
– Ты скажешь ей, что уезжаешь?
Юдзи покачал головой.
– Мы никому ничего не скажем. Мать будет в ярости, но рассказать ей было бы слишком рискованно. А еще я хочу, чтобы ты продолжала работать в баре, словно ничего не случилось, до самого отъезда. Мы не должны вызвать подозрений.
– И я не смогу ни с кем попрощаться? – спросила я.
– Ну, если только с Катей и Марико. Скажи им, что возвращаешься в Англию. Чтобы достать деньги, мне понадобится пара недель. Просто будь готова.
