Мое решение продиктовано не страстью, а холодным рассудком. Это вовсе не убийство, а простая переработка человеческой плоти в углеродную пыль и энергию. Общая сумма материи во вселенной останется прежней, и ничего ценного не будет утеряно. Даже душа его перетечет во что-нибудь, чему еще предстоит родиться. В личинку комнатной мухи или гниды, например. Повторюсь, я не испытывал никаких сомнений в том, что намеревался совершить.
В своей деревянной будке Юдзи ломал голову в поисках выхода, не подозревая о том, что хитроумный механизм уже запущен, и Бог из машины вот-вот возникнет на сцене. Он ни капли не сожалел о том, что впутал в преступление Мэри. Напротив, Юдзи гадал, как уговорить ее подтвердить его алиби или взять часть его грехов на себя.
Сова расправила крылья в лунном свете. Льдина размером с Китай дрейфовала в марсианском канале. Кошка, крадучись, бродила по крыше бара, зеленая радужка ее глаз светилась во мраке. Я встал на ноги, а кошка спрыгнула с крыши и мягко приземлилась на лапы, размышляя об оставшихся ей трех жизнях. Расплескивая бензин, я пересек полотно, затем вскарабкался на мшистую насыпь рядом с баром «Лотос». Несмотря на ветхий вид, в этом деревянном строении было семь целых девять десятых триллионов килоджоулей энергии, ждущих своего часа.
Бар «Лотос» был не только процветающей экосистемой, где природа снова вступила в свои права, или укрытием для беглеца от якудзы. Здесь хранилось прошлое. Смутные обрывки прошлого мерцали во тьме, забытые мгновения оживали. Я видел обворожительную Киоки, которая забралась в постель Юдзи, чтобы исполнить соблазняющий танец живота перед одиннадцатилетним подростком, онемевшим от удивления. Шутницу Сизуко, которой нравилось извлекать свой стеклянный глаз изо рта – легкая забава, многим казавшаяся весьма эротичной. И Маму-сан, гораздо моложе, довольно соблазнительную, еще без складок подкожного жира… Несомненно, смерть единственного сына подкосит ее. Господину Бойанжу придется приложить немало стараний, чтобы утешить хозяйку. Да и Мэри наверняка окажется среди тех немногих, кто оплачет Юдзи. Впрочем, как только Мэри переступит черту, отделяющую ее от гиперпространства, она забудет все свои печали.
Я открыл канистру и начал выливать бензин на землю. Я обходил бар по кругу, оставляя запах разрушения там, где горючая жидкость соприкасалась с травой. Едкий запах, несомненно, достиг ноздрей Юдзи, но он так погрузился в жалость к себе, что даже не заинтересовался, откуда он исходит. Без Юдзи Мэри гораздо раньше совершит прыжок в гиперпространство. Меня смущала мысль, что скоро я стану для нее таким же прозрачным, какой всегда была для меня она. Она сможет увидеть мою бородавку на ноге и мой ненадежный аппендикс. Проклятие моего воспитания и тень отца, неотступно преследующую меня. По крайней мере Мэри не угрожают тихие семейные обеды. Отец всегда возражал против моих отношений с противоположным полом. С раннего детства он дал мне понять, что женщины находятся под запретом до тех пор, пока я не получу степень по экономике и работу в министерстве финансов. Только тогда он подыщет мне подходящую жену.
