— Я тоже считаю этот путь наиболее подходящим, но предварительно, все же, поговорю с подполковником Душником.
— Это лишнее. Он выругает вас и прикажет «не совать нос в чужие дела»!
— Но это не «чужие дела»! Это касается меня самого.
— Я не спорю. Но у подполковника таков обычай.
Потапов тоже «комбинирует», как бы и ему выбраться из «Смерша».
— У меня гораздо меньше шансов на успех, чем у вас.
— Мне кажется, что шансы у нас одинаковы. Вернее, ни у вас ни у меня никаких.
В 6 часов вечера я постучал к подполковнику Душнику.
— Войдите.
— Товарищ подполковник! Разрешите доложить…
Вкратце я изложил касающиеся моей просьбы доводы. Подполковник сдвинул брови.
— Это что за новости? Как вы осмелились придти ко мне с таким заявлением? Выбросьте это раз и навсегда из головы… Можете идти!
Я ушел. «Бомбой бы в тебя, сукина сына» — думал я спускаясь по лестнице.
Завтра же пойду с рапортом к генералу.
15 июля.
Какая досада! Генерал куда то уехал и неизвестно, когда дернется. Вообще, неизвестно, что будет дальше. Ходят новые слухи, что наш фронт будет переформирован в Черновицкий военный округ. Скоро переезжаем в Станислав.
Станислав.
Майор Гречин собрал свое отделение.
— «Товарищи! Наш фронт будет переформирован в Черновицкий военный округ».
В Черновицах я работал до войны с Германией. Опыт говорит мне, что здесь, в Галиции, нужно быть весьма осторожным.
По нашим сведениям, вооруженных украинских сепаратистов не так много. Всего 4200 человек. Но эта цифра ничего не говорит. Нельзя забывать, что по городам и селам живет много людей, рассуждающих точно так, как и те в лесах.
Я думаю, что с вооруженными сеператистами мы справимся быстро и легко. Хуже обстоит дело с другими, живущими мирной и спокойной жизнью. Они для нас наиболее опасны.
Не знаю, как решит наше правительство… Но, каково бы его решение ни было, нам придется работать в двух направлениях: уничтожать вооруженные банды в лесах и вылавливать притаившихся в городах и селах.
Далее майор говорил о конкретных возможностях борьбы.
Из его слов я понял, что Галиция будет постепенно переселена, хотя открыто он этого и не сказал.
Я настолько привык к коренным действиям чекистов, что ничему не удивляюсь. Практика расселения, примененная к казакам, оправдала теорию. Очаги сопротивления были уничтожены. Так, должно быть, будет и с Галицией. Судьба, во всяком случае, незавидная.
Вполне возможно, что такая же участь ожидает и нас, русинов. В глазах чекистов мы — националисты.
